31.05.15. Анализ тылового обеспечения сторон и гум. ситуации от военного обозревателя Бориса Рожина.
"Тыл
и военное строительство. С точки зрения милитаризации тыла, то обе
стороны достигли в этом определенных успехов. Хунта с горем пополам
проводит уже пятую мобилизацию, которая хоть и не позволила нарастить
донбасскую группировку до 100-120 тыс. человек, но зато
позволила компенсировать потери, ротировать тех, кто воевал уже больше
года и несколько нарастить общую численность армии. Тем не менее,
значительная часть армейских частей и тер.батов имеет некомплект по
штатной численности, нехватку современной техники и современного
спец.оборудования. Довооружение в основном уже идет за счет морально
устаревших образцов вооружений, что дополняется поставками старой
советской техники из стран Восточной Европы и столь же старых образцов
техники стран НАТО. Попутно, в мизерных количествах в войска поступает
новая техника собственного производства плюс техника по зарубежным
контрактам (вроде "африканских танков") изымаемая для "собственных
нужд".
Военная промышленность Украины частично переведена на военные
рельсы, поэтому вкупе с расконсервацией техники с баз длительного
хранения и вскрытия старых запасов
боеприпасов, хунта пытается
нарастить выпуск снарядов, различных БТРов и БМП, а так же темпы ремонта
и производства новых танков. Основные проблемы на этом направлении -
нехватка комплектующих, общее устаревание систем принятых на вооружение,
разношерстный характер техники, крайне затрудняющий снабжение и
обслуживание. С зимы так и не было устранена острая нехватка
строительной техники необходимой для фортификационных работ. По
снабжению боеприпасами, есть определенная нехватка ракет для тяжелых
РСЗО, зато 122мм и 152мм снарядов завались. Так же имеется серьезная
нехватка противотанковых мин.
То что осталось от авиции с горем
пополам привели в порядок, но это уже остатки былой роскоши, способные
решать лишь локальные тактические задачи вне зоны действия узлов ПВО
ВСН.
Попытки зимой использовать авиацию провалились, поэтому оставшиеся
самолеты и вертолеты будут придерживать на крайний случай.
От ВМСУ
осталась одна видимость, в виде "Гетмана Сагайдачного" демонстрирующего
флаг, в Азовском море катеркам ДНР противостоит несколько пограничных
катеров не проявляющих значимой активности. То что Россия передала
Украине из состава ВМСУ сдавшихся в Крыму находится в небоеспособном
состоянии.
В целом, Украина частично перешла н военные рельсы,
промышленные предприятия там где это возможно уже переведены на
ускоренный режим выпуска вооружений и техники, по тем
позициям,
которые Украина закрыть не в состоянии, идет работа по продавливанию
поставок вооружений из стран НАТО, а так же в рамках привлечения
иностранных ЧВК и военных специалистов из Западной Европы и США для
закрытия проблемных позиций в украинской военной машине.
В целом, за
год войны, армия Украины стала куда как больше походить на настоящую
армию, но вся эта громоздкая структура при значительных запасах
устаревшего вооружения на крайне хилой промышленной базе, исключительно
зависима от поддержки извне и по прежнему страдает целым рядом системных
пороков.
В ДНР и ЛНР так же прошла милитаризация экономики и
вовлечение трудоспособного населения на добровольных началах в военное
строительство. На территории республик уже налажен пошив формы для
армии, а так же предприятия по ремонту трофейной и повержденной техники.
Существуют кустарные производства по производству стрелкового оружия и
примитивных противотанковых средств. Налажено снабжение армии
продовольствием и частично решены вопросы денежного довольствия.
Практически все трофеи захваченные зимой уже освоены и включены в штат
действующих соединений. Дальнейшее пополнение идет за счет
восстановления серьезно поврежденных машин и работы военторга.
Накоплены
значительные запасы боеприпасов и ГСМ, но судя по отзывам из
подразделений, сохраняются проблемы по линии распределения (вопросы
политической лояльности и обычной бюрократии по прежнему стоят на
повестке дня). Сохраняются и проблемы со сложным ремонтом поврежденной
техники ввиду нехватки комплектующих, что порой приводит к ситуациям,
когда почти боеспособные машины разбирают, чтобы починить несколько
небоеспособных. Собственное массовое производство бронетехники и
артиллерии на данный момент отсутствует, поэтому как и ранее восполнять
потери можно лишь за счет трофеев и военторга. По противотанковым
средствам, то ситуация у ВСН улучшилась по сравнению с осенью 2014 года,
когда на некоторых участках бригады оборонялись имея лишь штучное
кол-во ПТУРов и "Рапир".
Ударной авиации кроме 1 Су-25 в ЛНР нет,
ударные вертолеты отсутствуют, поэтому спорадические действия местных
летчиков являются скорее пропагандистскими и при определенных
обстоятельствах, медийным прикрытием, если штурмовик начнет внезапно
разможаться делением. Зато за год создана достаточно эффективная
очаговая система ПВО на основе мобильных ЗРК и ПЗРК.
По беспилотникам
- общее кол-во их в ДНР и ЛНР выросло, но темпы прироста у хунты
опережающие. Процентов 80-90 используемых сторонами БПЛА - иностранного
производства.
Флот у ДНР по факту отсутствует, несколько моторных лодок с пулеметами и гранатометами по факту лишь демонстрируют флаг.
В
целом,с точки зрения вооружения - обе стороны воюют советским оружием
60-80х годов выпуска и пост-советскими модификациями устаревших
советских систем вооружения.
Новые образцы оружия, которые мелькают
на фотографиях составляют от силы процентов 5-7 с обеих сторон от общей
массы. Основу бронетанкового парк сторон составляют
различные
модификации Т-64, Т-72, БМП-1, БМП-2, БРДМ, БТР-70, БТР-80, САУ
"Гвоздика", "Акация", орудия МТ-12 и Д-30. Стрелковое оружие как правило
представлено
различными вариантами АК, пулеметами ПК, ПКМ, РПК, снайперскими
винтовками СВД. И т.д. и т.п. То есть воюют примерно тем, чем воевали
советские мотопехотные и
танковые подразделения 80х годов.
Принудительной
мобилизации удалось избежать, поэтому армия сохранила добровольческий
принцип комплектования, имея в своем составе до 7-9% добровольцев из РФ и
другх стран.
Мобилизационный потолок пока не достигнут и с учетом
новых бригад + новых мобилизационных кампаний (а помимо добровольцев за
идею, с недавних пор стабильные выплаты довольствия военнослужащим
привлекает в армию тех, у кого нет нормальной работы), в идеале в ДНР и
ЛНР только за счет местных сил и добровольцев можно
развернуть до
90-110 тыс., хотя в целом мобилизационный потенциал хунты будет повыше.
Само собой, чем сильнее и крупнее становятся местные армии, тем более
они зависят от
поддержки из России. С точки зрения войны ДНР и ЛНР
уже давно не в состоянии самостоятельно вести войну в тех масштабах, в
которых она сейчас ведется. У хунты ровно тоже
самое, по мере
увеличения численности ВСУ и нарастания поставок из-за рубежа,
выявляется критическая зависимость хунты от внешних источников
финансирования и поддержки войны. По мере дальнейшего развития войны,
эта зависимость сторон от внешних источников поддержания боеготовности
вооруженных сил будет нарастать.
Гуманитарная ситуация
К
концу весны 2015 года, спустя год после начала активных боевых действий,
с гуманитарной точки зрения обе стороны пребывают в тяжелом состоянии,
особенно это касается
народных республик. Украина находится в
состоянии экономичкого спада, финансовое состояние близко к дефолту
(который тем не менее носит отложенный характер, так как спонсоры
киевского
режима дают достаточно денег, чтобы постоянно отягивать экономическое
банкротство хунты), по социальным обязательствам государства происходит
фактический обвал. Но
тут важно понимать, что потяжелевшие платежки
за коммуналку, выход государства из социальной сферы и деградация
экономических институтов, отнюдь не означают немедленного
коллапса. Люди постепенно приучаются выживать в новых условиях и адаптироваться к систематическому сокращению своих доходов.
Разумеется,
есть всплески недовольства и даже появляется почва для определенных
волнений, но это пока что спорадические акты публичного недовольства на
уровне выпуска пара,
так как для значительно части населения Украины
сохраняется установка на то, что "надо потерпеть, война закончится и
экономика пойдет в гору". Поэтому хунта
спустя год войны сохраняет
достаточную поддержку для продолжения конфликта, несмотря на закрытие
предприятий, падение уровня социального обеспечения и острейший
финансовый кризис. На данном этапе устойчивый образ внешнего врага и
националистический угар на фоне милитаризации экономики создают
достаточную общественную и экономическую базу для дальнейших боевых
действий. В обозримой перспективе дефолт Украины маловероятен, голода
там конечно не будет, майдана 3.0 без соизволения США тоже не допустят. В
целом ситуация для хунты тут тяжелая, но терпимая.
У Новороссии в
этом отношении дела обстоят хуже. С трудом пережив зиму 2014-2015
годов, когда не обошлось без голодных смертей, в весенне-летнюю кампанию
ДНР и ЛНР вступили с полуразрушенной экономикой, которая висит на
российской балансе и самостоятельно функционировать не может.
Мучительный процесс создания собственных финансовых институтов
прикрывающий по сути ползучий процесс втаскивания ДНР и ЛНР в рблевую
зону (к концу лета 2015 года, до 70-80% денежной массы в республиках
будет составлять российских рубль) и экономическая блокада Донбасса (на
территории ЛНР сохраняется лишь пешее сообщение через линию фронта,
помимо нелегальных схем перехода связанных с коррупцией в ВСУ и МВД
Украины) создают значительные трудности в деле создания собственной
экономики не замкнутой на Украину. При этом есть основания полагать, что
и в ДНР в ближайшее время сообщение через линию фронта будет перекрыто
(по данным из Горловки начались возвраты средств за пропуска дающие
право пересекать линию фронта). Украина продолжает экономически отсекать
Донбасс от захваченной территории, так как в том виде, в котором ДНР и
ЛНР сейчас существуют, они являются для Украины совершенно инородными
телами.
Поэтому фактически в ДНР и ЛНР сейчас переживают
мучительный процесс полного разрыва экономических связей с Украиной,
хотя на уровне торговле углем и схем направленных на
поддержание остатков империи Ахметова, связи все еще сохраняются.
По
сути, правительства народных республик при поддержке России вынуждены
под воздействием обстоятельств заниматься не декларативным, а реальным
строительством отдельных
государственных экономических институтов
замещающих вакуум образовавшийся после отрыва Донбасса от общеукраинской
экономики. В 2014 году потеряли массу времени и текущие меры уже сильно
запоздали, поэтому в весенне-летнюю кампанию 2015 года республики
вступили в полуразобранном состоянии, когда внутренний бардак вкупе с
неполноценным характером имеющихся государственных и экономических
институтов по сути продуцирует гуманитарный кризис в республике.
Обнищание населения вследствии войны и блокады и критическая зависимость
от государственной и негосударственной гуманитарной помощи из России
обуславливает сохранение крайне сложной гуманитарной ситуации, которая
при дальнейшем развитии боевых действий рискует вновь перерасти в
катастрофу.
По прежнему сохраняются серьезные проблемы с
распределением гуманитарной помощи в небольших городах и селах, на
границе очень высокий уровень бюрократизма, часть
экономической
деятельности находится в тени. Помимо государственного сектора,
существует огромный черный рынок, на котором гуляет гуманитарка,
медикаменты, оружие, предметы
антиквариата и т.д. Так как
значительная часть населения сидит без денег, то доступ к черному рынку
для этих категорий ограничен. В силу нехватка работы, население очень
зависит
от социальных пособий и пенсий, а возможность получить работу сейчас в
основном связана с службой армии и работой в силовых структурах ДНР и
ЛНР. При усилении блокады и дальнейшей деградации промышленного
производства (часть предприятий уже остановлены, некоторые вывезены на
территорию РФ, некоторые на территорию Украины), будет неизбежно
возрастать зависимость населения от выплат со стороны государства и
переориентация трудовых резервов на войну, потому что иных способов
решить проблему массовой безработицы на сегодня нет, государство по мере
укрепления будет милитаризироваться, так как помимо
социально-экономического положения предоставляемого силовыми
структурами, нет финансовых резервов, чтобы по другому решить проблему
занятости.
Поэтому, как и на территории Украины, война будет все
сильнее воздействовать на характер экономического устройства ДНР и так
уже живущей в состоянии частичной мобилизации. С
одной стороны это
закрывает гуманитарные вопросы для той части населения, которая
вовлечена в военную машину, но переводит значительную часть населения
республики в состоянии фактических иждивенцев полностью зависящих от
социальных обязательств государства и гуманитарной помощи из России, ибо
значительная часть довоенной экономики обеспечивавшей занятость и
определенный уровень достатка в текущих условиях вряд ли может быть
восстановлена. Поэтому в случае масштабных боевых действий чреватых
дальнейшими разрушениями экономической базы и социально-экономической
инфраструктуры, значительная часть населения Донбасса скорее всего снова
повиснет на ниточках снабжения из России.
Нельзя не отметить и
болезненный вопрос потерь. По ориентировочным посчетам с начала
гражданской войны на Украине погибло порядка 55-57 тыс. человек.
За
это время более 1 500 000 миллионов человек покинули Украину в виде
беженцев, из Украины ушел Крым и Донбасс со своим населением, неизвестно
кол-во людей выехавших с Украины на заработки в Россию и Европу. По
сути, если брать Украину в целом, на ее территории происходит самая
настоящая гуманитарная катастрофа, последствия которой будут сказываться
еще долгие годы.
Выводы
Таким образом, после
возобновления в середине апреля среднеинтенсивных боевых действий
полностью сорвавших минское "перемирие", обе стороны конфликта находятся
в
состоянии подготовки к дальнейшей эскалации боестолкновений, при
этом обе стороны информационными и дипломатическими путями стараются
представить оппонентов виновниками срыва мертворожденных минских
соглашений. Все участники конфликта заявляют, что они за выполнение
минских соглашений и все участники конфликта прекрасно понимают, что они
никогда выполнены не будут, в силу объективно существующих противоречий
как на уровне противостояния Новороссии и киевской хунты, так и на
уровне противостояния России и США.
Поэтому мы и наблюдаем
ужесточение риторики всех участников конфликта, а так же накачку
вооружениями ВСУ и ВСН, с повышением градуса боестолкноений на
значительной части
фронта. Обе стороны уверенно говорят о том, что
боевые действия и дальше будут идти в сторону повышения интенсивности, а
имеющиеся ударные группировки обеих сторон ясно
указывают на то, что
военное командование сторон имеет и наступательные планы связанные если
и не с полным разгромом вооруженных сил оппонентов, то как минимум с
серьезным
изменением линии фронта в свою пользу.
В целом,
дальнейшая эскалация боевых действий неизбежна и летом погибнет еще
много людей и сгорит немало техники, куда как больше, нежели пожрал
позиционный фронт за
последние полтора месяца. Инициатива в развитии
боевых действий будет как и ранее исходить от ВСУ, но столь же уверено
можно говорить и о том, что ВСН так же не будут
отсиживаться в обороне и в удобный момент как и летом 2014 и зимой 2015 года, удар будет нанесен.
В
условиях работающего "военторга" опционален лишь вопрос "северного
ветра", который будет в основном зависеть от политических решений в
Москве.
В целом после горячей весны, нас ждет еще более жаркое
лето, когда масштаб происходящего на Донбассе скорее всего серьезно
превысит все то, что мы видели летом 2014 года."
