12.09.14 Репортаж А. Коца и Д. Стешина об обмене пленными.
Глубокой ночью на «нейтралке» под Донецком состоялся первый размен пленными по формуле — 37 на 37.
Мероприятие
готовилось почти неделю, и переговорный процесс явно шел со скрипом.
Изначально собирались менять чуть ли не тысячу на 300, но к концу недели
список существенно уменьшился. Как рассказал нам информатор,
занимающийся этой гуманитарной акцией со стороны ДНР, как и во всех
подобных мероприятиях самое сложное было обеспечить безопасность:
-
Одно дело, когда размен идет на уровне командиров противостоящих
соединений. Они все обсуждают сами, по мобильнику. И то, вечные накладки
и стрельба. Здесь все было очень сложно. Скажу так - была вероятность
очень серьезных провокаций с непредсказуемыми последствиями.
Не
случайно, сам размен переносили несколько раз. И в ночь на пятницу мало
кто верил, что все получится. Но миссия ОБСЕ, базирующаяся в одном из
отелей Донецка, от своих машин далеко не отходила. Европейцы
прогуливались в бронежилетах, на все вопросы отвечали уклончиво. В 2
часа ночи, во время, не очень подходящее для гуманитарной миссии, наша
машина пристроилась в хвост колонны, в середине которой ехал желтый
рейсовый автобус. Даже табличку с номером маршрута забыли убрать.
Конечный пункт движения, место обмена, похоже, знают лишь несколько
человек. Мы петляем по краям бывшей линии фронта, стоявшей здесь почти
два месяца, все дальше и дальше углубляясь в нейтральную полосу шириной в
пять километров. Местами прекрасная автострада крепко пострадала от мин
и «Града». Протискиваемся мимо обломков взорванного моста. Мост
взорвали в самые тяжелые дни обороны города — в начале июля...
Колонна
встает, один из сопровождающих ополченцев просит всех погасить фары,
прикрыть двери, чтобы в салонах не горел свет. Тягостный десяток минут
стоим в полной темноте.
Где-то далеко слева от нас начинает рокотать
артиллерия. А со стороны Константиновки показались огоньки фар. Справа и
слева — поля. Две колонны разделяют всего 50 метров. К нам идет мужчина
в легкой светлой рубашке и светлых брюках, неуместных для наступившей
осенней ночи. И эта одежда тоже не случайна. В руках у посредника папка с
документами и икона. Но, за его спиной маячат три бойца спецназа СБУ и
оператор с камерой.
Глава украинской переговорной группы
Антитеррористического центра Юрий Тандит передает икону
представительнице со стороны ДНР — Дарье. И отвечает на вопросы
российских журналистов:
- Согласно договоренностям, заключенным в
Минске, сегодня меняем две группы. С одной стороны 37 человек и с другой
37. Это разные люди, многие из тех, о ком просили близкие. Нам звонят
каждый день и жены, и родители. Мы разыскиваем людей и хотим, как и
заявлено в Минске, поменять всех на всех.
- Кого вы сегодня отдаете Донецку?
- Людей, которые находились в разных местах. Есть граждане Украины, есть россияне.
- Как идет взаимодействие по обмену?
- У нас нормальные взаимоотношения. Есть переговорный процесс, мы идем навстречу друг другу и выполняем то, что обещали.
- Почему все время переносится время обмена?
-
Есть разные причины. Есть дополнительные списки, которые доходят до
нас. И нам надо время, поэтому мы переносим обмен. Но сейчас дело пойдет
очень быстро.
После коротких переговоров определяется порядок
обмена. Из автобусов выводят по 5 человек и «челноком» ведут от автобуса
к автобусу. Первыми идут украинские солдаты. Они напряжены под
прожекторами камер. Даже дойдя до своих, они все еще замкнуты и
неразговорчивы.
- Рады, что нас освободили, что мы уже дома, - говорит один из освобожденных по-украински. - Хотя дом далеко, но все равно рады.
-
Достаточно лояльно к нам относились, - отвечает на вопрос украинских
журналистов другой боец. - Еда, питье, туалет регулярно. Раны были
получены еще во время боевых действий.
Оба представиться не желают. А
от украинского автобуса уже идут измученные люди в сторону ополченцев.
Их, вооруженных, к слову на месте обмена не видно. Чтобы не накалять и
без того нервно искрящий ночной воздух. А вот спецназ СБУ не стесняется
демонстрировать полную и дорогую экипировку.
Женщина, из бывших заложников, смотрит на этих людей с ужасом:
-
Надевали кулек на голову, душили, - говорит одна из освобожденных
пленниц Алла Андреевна. - У меня сахарный диабет, а они меня в туалет не
отпускали. Говорят, ты сепаратистка, мы тебя сейчас по минному полю
пустим. Сейчас я счастлива. Мне Бог наверно жизнь вернул. Молилась, я
много людям помогала, и Господь все-таки со мной был. И Россия-мать тоже
с нами, как в гимне ДНР поется.
Сразу видно, женщина — активная. И
взяли ее, конечно, не за участие в боевых действиях или незаконных
вооруженных формированиях, а просто за идею. Или за инакомыслие. За
участие в митингах могли взять — сотни людей были арестованы на Украине
«русской весной». Пока, из жертв первой волны репрессий удалось обменять
лишь Павла Губарева. Некоторые аресты и вовсе сложно объяснить.
Немолодой невысокий мужик с бородой нервно курит сигарету. Он только что
пришел с украинской стороны с очередной партией. Он точно не похож ни
на идейного, ни на «боевика».
- Я охранником работал на автозаправке,
- рассказывает Владимир Ольшанский. - На работе 6 июля и взяли.
Скрутили, на голову мешок — и все. Сидел в харьковском СБУ. Никаких
обвинений мне не предъявляли.
- Много там таких?
- Очень много. И избитые есть, и раненые.
- Вас пытали?
- Нет, в СБУ хорошо обращались.
Из украинского автобуса появляется очередной мужчина с черной бородой. Лицо его кажется знакомым.
-
Вы, может, меня помните, - ловит взгляд Дмитрий Саитов. - 3 мая в
Славянске освобождал людей вместе с Лукиным. Это было первое мое
публичное выступление. После этого еще двоих сотрудников ОБСЕ освободил,
лично довез до Донецка. Занимался всякими миротворческими делами. С
Игорем Безлером познакомился, когда освобождали сотрудников СБУ
Васющенко и Будика. Вел постоянно переговоры по телефону. Этого хватило,
чтобы обвинить меня в связях с террористами.
- Сколько отсидели?
-
5 августа меня взяли в Харькове возле подъезда. Я к друзьям приехал.
Скрутили меня, чехол на голову. Привезли, я так понимаю, в Краматорск, в
здание ОБОП. Там держали трое суток, обвиняли в связях с террористами, с
ДНР. Потом перевезли на открытую площадку, аэродром наверно. Там на
цепи держали, в наручниках, под открытым небом. 11-го меня уже привезли в
Харьков.
- К вам применялось какое-то физическое насилие?
- Да, узнал, что такое шомпол от автомата.
- Что они делали?
-
Пытались... Заставить мочиться кровью, в общем. В милиции и ОБОПе
старались синяки не оставлять. По голове били ладошками. Вывозили в поле
расстреливать. Стреляли... Издевались просто.
- А что они хотели от вас?
- Признание, что я террорист.
Большинство
задержанных пропадали из своих домов внезапно, без ордеров, судебных
решений и прочих юридических прелюдий. Не очень понимая, что объявляя
охоту на ведьм украинские силовики настраивают против себя людей,
которых они собираются освобождать. Роман Абрамов до ареста об ЛНР даже и
не думал.
- Меня в Счастье арестовали, когда я домой приехал.
Батальон Айдар меня брал. Мне надо было ребенку вещи собрать, передать в
Мариуполь. Тогда ему было пять месяцев. Сейчас — девять. Взяли меня, из
хаты все вынесли. Ноутбук, телевизор плазменный, золото, серебро.
Повезли через Старобельск на Харьков. Айдаровцы меня лупили, а в
Харькове в СБУ уже люди более менее были.
- Что от вас хотели?
-
Без понятия. Со мной не проводили никаких следственных действий, просто
держали в камере. Заставили угрозами дать показания против ребят.
- А вы сами были членом ополчения?
- Не успел. Теперь точно вступлю.
12.09.14 Глубокой ночью на «нейтралке» под Донецком состоялся первый размен пленными.
12.09.14 Сотрудники миссии ОБСЕ на месте обмена.
12.09.14 Колонна автомобилей с пленными ополченцами прибыла на место.
12.09.14
Глава украинской переговорной группы Антитеррористического центра Юрий
Тандит (крайний слева) и украинские военнопленные.
12.09.14 Группами по пять человек ополченцы и украинские военнопленные отправлялись из "вражеского" автобуса к "своим".
12.09.14 Раненых бойцов передавали на носилках.
12.09.14
Большинство задержанных ополченцев пропадали из своих домов внезапно,
без ордеров, судебных решений и прочих юридических прелюдий.
