13.10.14. Материал от Бориса Рожина ("colonelcassad").
"Ополченцы ждут наступления украинской армии. В Луганской народной республике никто не верит в долгое перемирие в Украиной. Слухи ходят разные. Кто-то считает, что Порошенко попытается взять Донбасс до 26 октября — в том случае, если почувствует, что его партию кто-то обгоняет на выборах в Верховную Раду.
Кто-то также уверенно объясняет, что нападение случится, наоборот, позже, когда у верховного главнокомандующего будут развязаны руки. Но никто не сомневается, что шаткий мир Украина обязательно нарушит.
Командир спецназа военной полиции ЛНР с позывным Орел (на фото) — воин-профессионал. Его задача — подготовить отряд к тому моменту, когда начнутся военные действия. Изнуряющие ежедневные тренировки, от которых никто не отлынивает, — каждый ополченец уже имеет боевой опыт, и он подсказывает, что многих смертей можно было избежать, если бы шахтеры и другие мирные люди имели бы минимальные навыки ведения современной войны.
— Я видел, что происходило на Майдане, — вспоминает Орел. — Против «Беркута» работали люди со спецподготовкой. Это французская методика — парами: двое идут вперед, через толпу, двое прикрывают сзади (мы, спецназ, работаем тройками). Я уже тогда понял, что придется иметь дело с профессионалами.
Боевой опыт Орла внушает уважение даже у его коллег: Афганистан, Таджикистан, Сербия и другие горячие точки. В мирной жизни работал сварщиком в Польше, имел свой небольшой бизнес. Но когда в Киеве произошел госпереворот и к власти пришла хунта, стало ясно, что миром противостояние не кончится. Орел вернулся на Украину, вывез семью в Россию и приехал в Донбасс. С тех пор воюет.
Здесь, на полигоне вблизи Луганска, тоже шли бои. Части больше нет — стекла выбиты, один дом разрушен взрывом, причем, судя по разлетевшимся в разные стороны осколкам кирпичей, взрыв был внутри. Что там произошло и сколько человек погибло, теперь уже не узнать.
Ближайшие позиции украинской армии — в городе Счастье, в пятнадцати километрах отсюда. Фактически, Луганск находится в зоне поражения «Градами» и «Ураганами» — эти системы залпового огня добивают сюда легко. Но бьют по площадям без разбору. Именно поэтому так много погибших среди мирных жителей.
«Местные относятся к украинским военным по-разному. Одни (их мало) поддерживают. Другие (их заметно больше) настроены враждебно», — свидетельствует Андрей Яницкий, редактор отдела экономики украинской интернет-газеты LB.ua. Андрея Яницкого, побывавшего в Счастье, невозможно заподозрить в пророссийских настроениях. Но — спасибо ему за честность.
В этом маленьком городке закрепился «Айдар», прославившийся своей жестокостью. Луганчане видели среди его бойцов арабов, шведов, немцев, поляков. И даже негров, гражданство которых выяснить не удалось.
Я не знаю, как ополченцам удалось справиться с этими «солдатами удачи». Когда в Москве мне объясняли, что новороссийцы сражаются за свою землю, признаюсь, это не воспринималось как серьезный мотив. Но здесь все понимаешь отчетливо. «Айдаровцы» воюют только наверняка, с населением не церемонятся, а при малейшей опасности отступают. Для них война — это заработок.
Для ополченцев победа любой ценой — единственный шанс выжить и остаться людьми. Разная мотивированность, вот в чем дело.
В местах боев до сих пор лежит сгоревшая бронетехника, ее очень много у дорог. Она вписалась в пейзаж, на нее перестали обращать внимание. Сейчас о каждой сгоревшей машине жалеют, ибо как трофей она представляет большую ценность. «Танки старались брать живьем», — шутит молодой парень с позывным Кот. Подходили к заглохшему танку, стучали по башне автоматом: «Вылезай, отъездились».
Этот «Булат», гордость украинского танкопрома, — один из 64, которые имели ВСУ. Сейчас у них нет ни одного — почти все сгорели, а уцелевшие — у ополченцев. У полевого командира Фомы их три.
Стрелковое и бронетанковое оружие — тоже трофеи. Но самое в прямом смысле ценное — в ящиках у стены: 28 переносных зенитных комплексов «Стрела», взятых после очередного боя. Каждый стоит 80 тысяч. Итого, украинская армия обеднела на 2 млн 240 тысяч долларов. Не считая бронетехники, противотанковых пушек, автоматов, гранатометов и боеприпасов — всем этим склад забит до отказа. Так что Фома — долларовый миллионер. Он богат, как может быть богат полевой командир, — оружием.
Позывные необходимы — у многих на вражеской теперь уже Украине остались друзья и родственники. Вычислить их легко, жизнью близких рисковать никто не хочет. Если честно, я тоже боюсь сказать лишнего — поневоле каждое слово просеиваешь через внутреннюю военную цензуру. Даже фотографию Орла разместил после колебаний. Хотя этот бесстрашный человек и разрешил.
— Я не знаю фамилий своих бойцов и никогда не пытался узнать, — говорит он. — Они мне ни к чему.
Тренировочные дни превратились в будни ополченцев. К патриотизму и ярости должно быть приложено умение — сейчас это стало понятно всем. Спешно восстанавливается отвоеванная у укропов техника, чтобы было чем встретить."
"Ополченцы ждут наступления украинской армии. В Луганской народной республике никто не верит в долгое перемирие в Украиной. Слухи ходят разные. Кто-то считает, что Порошенко попытается взять Донбасс до 26 октября — в том случае, если почувствует, что его партию кто-то обгоняет на выборах в Верховную Раду.
Кто-то также уверенно объясняет, что нападение случится, наоборот, позже, когда у верховного главнокомандующего будут развязаны руки. Но никто не сомневается, что шаткий мир Украина обязательно нарушит.
Командир спецназа военной полиции ЛНР с позывным Орел (на фото) — воин-профессионал. Его задача — подготовить отряд к тому моменту, когда начнутся военные действия. Изнуряющие ежедневные тренировки, от которых никто не отлынивает, — каждый ополченец уже имеет боевой опыт, и он подсказывает, что многих смертей можно было избежать, если бы шахтеры и другие мирные люди имели бы минимальные навыки ведения современной войны.
— Я видел, что происходило на Майдане, — вспоминает Орел. — Против «Беркута» работали люди со спецподготовкой. Это французская методика — парами: двое идут вперед, через толпу, двое прикрывают сзади (мы, спецназ, работаем тройками). Я уже тогда понял, что придется иметь дело с профессионалами.
Боевой опыт Орла внушает уважение даже у его коллег: Афганистан, Таджикистан, Сербия и другие горячие точки. В мирной жизни работал сварщиком в Польше, имел свой небольшой бизнес. Но когда в Киеве произошел госпереворот и к власти пришла хунта, стало ясно, что миром противостояние не кончится. Орел вернулся на Украину, вывез семью в Россию и приехал в Донбасс. С тех пор воюет.
Здесь, на полигоне вблизи Луганска, тоже шли бои. Части больше нет — стекла выбиты, один дом разрушен взрывом, причем, судя по разлетевшимся в разные стороны осколкам кирпичей, взрыв был внутри. Что там произошло и сколько человек погибло, теперь уже не узнать.
Ближайшие позиции украинской армии — в городе Счастье, в пятнадцати километрах отсюда. Фактически, Луганск находится в зоне поражения «Градами» и «Ураганами» — эти системы залпового огня добивают сюда легко. Но бьют по площадям без разбору. Именно поэтому так много погибших среди мирных жителей.
«Местные относятся к украинским военным по-разному. Одни (их мало) поддерживают. Другие (их заметно больше) настроены враждебно», — свидетельствует Андрей Яницкий, редактор отдела экономики украинской интернет-газеты LB.ua. Андрея Яницкого, побывавшего в Счастье, невозможно заподозрить в пророссийских настроениях. Но — спасибо ему за честность.
В этом маленьком городке закрепился «Айдар», прославившийся своей жестокостью. Луганчане видели среди его бойцов арабов, шведов, немцев, поляков. И даже негров, гражданство которых выяснить не удалось.
Я не знаю, как ополченцам удалось справиться с этими «солдатами удачи». Когда в Москве мне объясняли, что новороссийцы сражаются за свою землю, признаюсь, это не воспринималось как серьезный мотив. Но здесь все понимаешь отчетливо. «Айдаровцы» воюют только наверняка, с населением не церемонятся, а при малейшей опасности отступают. Для них война — это заработок.
Для ополченцев победа любой ценой — единственный шанс выжить и остаться людьми. Разная мотивированность, вот в чем дело.
В местах боев до сих пор лежит сгоревшая бронетехника, ее очень много у дорог. Она вписалась в пейзаж, на нее перестали обращать внимание. Сейчас о каждой сгоревшей машине жалеют, ибо как трофей она представляет большую ценность. «Танки старались брать живьем», — шутит молодой парень с позывным Кот. Подходили к заглохшему танку, стучали по башне автоматом: «Вылезай, отъездились».
Этот «Булат», гордость украинского танкопрома, — один из 64, которые имели ВСУ. Сейчас у них нет ни одного — почти все сгорели, а уцелевшие — у ополченцев. У полевого командира Фомы их три.
Стрелковое и бронетанковое оружие — тоже трофеи. Но самое в прямом смысле ценное — в ящиках у стены: 28 переносных зенитных комплексов «Стрела», взятых после очередного боя. Каждый стоит 80 тысяч. Итого, украинская армия обеднела на 2 млн 240 тысяч долларов. Не считая бронетехники, противотанковых пушек, автоматов, гранатометов и боеприпасов — всем этим склад забит до отказа. Так что Фома — долларовый миллионер. Он богат, как может быть богат полевой командир, — оружием.
Позывные необходимы — у многих на вражеской теперь уже Украине остались друзья и родственники. Вычислить их легко, жизнью близких рисковать никто не хочет. Если честно, я тоже боюсь сказать лишнего — поневоле каждое слово просеиваешь через внутреннюю военную цензуру. Даже фотографию Орла разместил после колебаний. Хотя этот бесстрашный человек и разрешил.
— Я не знаю фамилий своих бойцов и никогда не пытался узнать, — говорит он. — Они мне ни к чему.
Тренировочные дни превратились в будни ополченцев. К патриотизму и ярости должно быть приложено умение — сейчас это стало понятно всем. Спешно восстанавливается отвоеванная у укропов техника, чтобы было чем встретить."
