21.11.14. Репортаж от Николая Варсегова.
"Самое горькое воспоминание женщины - ополченца: Поймали однажды двух стариков - украинских наводчиков...
Ныне
самое опасное место в Донецке - это район к востоку от аэропорта.
Украинская артиллерия круглосуточно обстреливает ближайшие кварталы. Там
же, в километре от взлетной полосы, расположена 21-я горбольница. В
четверг с группою ополченцев мы повезли туда гуманитарный груз: провизию
и стройматериалы, чтоб залатать пробоины, заделать пленкой выбитые
стекла. Командовала конвоем депутат парламента Новороссии Наталья
Гритченко. В мирные времена Наталья работала в донецком лицее
заместителем директора по учебно-воспитательной части. Сейчас она боец
ополчения, одета в казачью форму, на бедре пистолет, на груди
Георгиевский крест ДНР.
- У вас семья есть? – спросил я Наталью.
- У меня мама, сын и дочь. Они все сейчас в России.
- В боях участвовали?
- Конечно!
- Крест за что получили?
- Я не хочу об этом рассказывать, так как считаю, что есть много куда более достойных этой награды ребят, но они ее не получили.
- Что на войну-то идти заставило?
-
Много что. Мы вынуждены сражаться, чтоб защитить честь и достоинство.
Отстаиваем права на русский язык. Мы не хотим, чтобы детям нашим
навязывали украинский. Нам надоело слушать неправду, что мы дотационный
регион. Надоела глупая киевская политика.
- Какие у вас наиболее яркие впечатления от войны?
-
Есть радостные, есть и горькие. Радостные, например, это когда к нам
приезжают на помощь ребята из России. Вот эта поддержка братская для
меня наиболее радостная. Свадьбы у нас бывают. Недавно женили сразу трех
ополченцев. А из горьких воспоминаний -вот, что у меня вызвало шок.
Когда наши подразделения находились на площадке рядом с Песками, нас
постоянно обстреливали прицельно. Наш батя приказал немного отступить
для спасения жизней ребят. Когда отступили, на новом месте увидели
знакомого дедушку, который, бывало, и у наших прежних позиций крутился.
Остановили деда, проверили документы, оказалось, ему 83 года. После
нашли у него электрошокер, а в электрошокере обнаружили специальные
чипы, которые подают сигнал, указывая противнику точное место нахождения
этого прибора. Так выяснилось, что дедушка подходил к нашим позициям,
нажимал в кармане кнопку электрошокера и уходил. А через несколько минут
это место обстреливали украинцы. Деда взяли, стали допрашивать, но он
не проронил ни слова. К вечеру же к нашим позициям подошла бабушка, ей
за семьдесят. У бабки, как потом выяснилось, было в кармане точно такое
же сигнальное устройство, только замаскированное под мобильный телефон.
Она нажала кнопку, ушла, а через пять минут по нам сработал «град». Вот
такие старики-корректировщики.
- Что с ними сделали?
-
Пожалели старость и отпустили. Когда после бабкиного сигнала нас
обстреляли, дедушка в это время сидел у нас и остался жив. Вот мы
решили: раз Бог его пощадил, то и мы не имеем права жизни его лишать.
- Дедушка как-то объяснял свои действия?
-
Нет, он просто сидел и молчал на все вопросы. А что касается бабушки,
так ее семья жила в Мариуполе, и у ее внучки из-за войны на нервной
почве появился сахарный диабет. Скорее всего, эта бабушка решила сделать
нас виноватыми, вот и пошла нам мстить. …Кстати сказать, когда мы
находимся на боевых позициях, у нас у всех отключены телефоны, потому
что современные технологии запросто определяют место, откуда идет сигнал
обычного мобильного телефона.
***
Исполняющая обязанности
главврача 21-й горбольницы Чегодаева Надежда Ивановна просила нас
первым делом передать большое спасибо российскому народу, который шлет
сюда гуманитарную помощь.
- Почему вы не эвакуируете больницу куда-то в тыл, - спросил я Надежду Ивановну. – Вас же тут постоянно обстреливают.
-
Когда снаряды ложатся близко, мы спускаем больных в подвал, - отвечала
она. – А эвакуироваться нельзя. В этом районе много больных стариков.
Если больница уедет, они пропадут без нас. Бог нас бережет. Позавчера,
вот, на территории больницы разорвалось шесть мин, но никто из наших не
пострадал.
- Много гражданских раненых?
- Сейчас поступает меньше, потому как много людей этот район покинули.
Ольга
Билая, женщина лет 35-и, работает санитаркой в этой больнице и живет
здесь же, в подвале, со своими четырьмя детьми, старшему из которых 11
лет.
- Есть у меня квартира, но там жить страшно, - поясняет
Ольга. – Украинские военные стреляют во все дома и всегда внезапно.
Раньше, бывало, здесь каждый день убивали от 11 до 15 человек. Вот мы и в
поселились в подвале.
- Но ведь дети, случается, и на улицу выбегают. Все равно опасно. Почему вы ради детей не уедете отсюда?
- Мне некуда ехать. Сирота я детдомовская. И двух мужей похоронила. Вот такая судьба.
***
Только
мы попрощались со всеми тут, сели в автомобиль, как этот район
принялись обстреливать со стороны аэропорта. То ли опять какой-то
дедок-наводчик выдал наши координаты, то ли обстрел случайный. Неслись
мы отсюда лихо со всеми нарушениями ПДД. Хочется думать, что оставшиеся в
больнице не пострадали."
