22.11.14 Интервью с Дарьей Морозовой: Все жертвы украинской агрессии должны получить компенсации.
Так
считает председатель Комитета по развитию гражданского общества и
защиты прав человека в ДНР Дарья Морозова, с которой беседовал спецкор
Николай Варсегов.
- Скажите, Дарья Васильевна, жители Луганщины и
Донетчины, которые пострадали от военных действий Украины, у которых
убиты близкие, разрушены дома, которые были вынуждены бежать из-под
обстрелов – они могут подать в суды на украинское правительство и
рассчитывать на возмещение?
- Обязательно! Все эти люди пострадали от
военных преступлений со стороны Украины. Даже у которых никто не погиб,
не разрушено жилье, но они были вынуждены бежать, потеряв работу и
пережив страдания, имеют полное юридическое право требовать компенсации.
-
Согласен, только вот смогут ли они доказать в судах, не в киевских,
естественно, а в европейских, что получили ущерб от действий украинского
правительства и армии? Ведь после всякого убийства украинскими военными
мирных граждан и разрушений зданий их пропагандисты на все голоса
клевещут, что это дело рук ополченцев. Как тут докажешь правду?
- Да,
доказать непросто, поэтому что мы делаем, мы тщательно собираем все
материалы по преступлениям: фото, видео, опросы свидетелей, медицинские
заключения и так далее. Понятно, что война когда-то закончится, и вот
тогда следователи смогут перепроверить на местах наши материалы. Мы
будем подавать заявления сразу и в киевские, и в европейские суды.
- Сейчас уже есть готовые заявления?
-
Да, на данный момент их 1420. Это заявления не только от оставшихся без
жилья, но и от людей, пострадавших от украинских оккупантов на
захваченных территориях. Могу рассказать такую историю. В городе
Старобешево украинская нацгвардия зашла в один дом, хозяину прострелили
обе ноги, женщину просто откинули, а их десятимесячного ребенка ударили
головой об угол дома. К счастью, ребенок остался жив. Или, например,
нацисты деда с бабушкой закрыли в подвале, не давали соседям их
выпустить. Старики там с голоду умерли. И вот таких военных преступлений
тоже нами отмечено множество.
- Вы знаете, есть такая известная
история неподтвержденная с распятым нацгвардейцами мальчиком. С ней уж
полгода с радостным визгом носятся украинские пропагандисты: раз, мол,
про мальчика выдумали тогда, то и всякие прочие якобы преступления хунты
– все это враки.
- Что касается случая в Старобешево, то здесь
свидетельствуют не только родители ребенка, но и соседи. Травмы головы
ребенка зафиксированы врачами. Но это еще далеко не самое мерзкое
преступление украинских военных. Про более тяжкие я вам пока говорить не
буду. Это закрытая информация. А когда придет время и мы все это
доказательно предоставим – весь мир ужаснется.
- Что касается
беженцев, их, как известно, более миллиона. Вот которые сейчас
обосновались где-то в Сибири, на Сахалине, как они могут обратиться с
жалобами в суды?
- Считаю, что эти люди обязательно должны получить
компенсации за свои страдания. Я сама эвакуировала тысяч 20 беженцев в
Ростовскую область. Мы каждый день попадали под обстрелы. Украинская
сторона прекрасно видела наши колонны и знала, что стреляет по женщинам,
детям беженцам. Это ли не военное преступление?!
- Какие действия эти беженцы, что ныне в России, должны предпринять для обращений в суды?
-
Мы только что приступили к этой работе, связываемся с российским МЧС и
решаем, как этим людям оформить для судов документы. Но уже сейчас наши
беженцы, которые в России, могут написать нам в Донецк или позвонить,
если можно у вас в газете указать адреса, телефоны.
- Конечно,
укажем. Еще такой вопрос. Многие беженцы пытаются узнать о судьбе
оставшихся здесь родственников, даже, бывает, просят наведаться по
таким-то адресам. Вы как-то можете помочь этим людям?
- Да. Мы каждый
день работаем с такими просьбами. Нам звонят, пишут из России:
посмотрите, пожалуйста, цел ли дом, чтобы вернуться. Посмотрите бабушку,
посмотрите собачку… И мы работаем.
- Вы сотрудничаете с международными организациями: с ООН, ОБСЕ, Красным Крестом?
-
Красного Креста сейчас здесь нет. Они все уехали после того, как в
центре Донецка погиб под обстрелом их представитель Лоран Этьен дю
Паскье. Но мы работаем тесно с миссиями ОБСЕ и ООН по правам человека.
Это обмены пленными, поиски пропавших без вести и так далее.
- С чем люди чаще всего к вам приходят?
-
В основном бездомные, у которых жилье разрушено. Пытаемся их расселить
по общежитиям. Там бесплатное трехразовое питание. Комнаты обычно на
четверых. Надеемся, что никто на зиму без крыши над головой не
останется. Еще у нас большая проблема по пропавшим без вести. Их по ДНР
около трех с половиной тысяч. Это и мирные люди, и украинские военные и
ополченцы. По всем пропавшим приходят сюда их родственники. Например,
приезжает мама украинского солдата, обращается к нам, и мы заводим дело
по поиску. У нас также более трехсот погибших неопознанных.
- Они, что, все в моргах?
-
Некоторые захоронены как неизвестные, но их фотографии, какие-то личные
вещи имеются, и мы все это предъявляем тем, кто разыскивает.
***
С
сотрудниками Комитета по развитию гражданского общества и защиты прав
человека можно связаться по телефонам или написать письмо (здесь помогут
в оформлении документов для подачи в суд на действия украинских
агрессоров):
Донецк. Бульвар Пушкина, 34. 5-й этаж. 540 кабинет.
Телефоны: 098-508-93-92, 095-656-80-70, 066-448-28-98, 063-191-45-52
Электронная почта:
DNR.Komitet.pravo@mail.ru
