29.11.14 Дети войны. Пронзительные фотографии Владимира Телегина.
«У меня лучшую подружку убили».
Говорят донецкие дети, пережившие обстрелы и авиаудары
Два
корпуса общежития Донецкого университета заняты беженцами. Некоторые
приехали из поселков и маленьких городков, которые оказались в зоне
боевых действий. А некоторые — из других районов города, где тоже идет
война. Детей много. Они пытаются играть, общаться, бегать. Но время от
времени отходят, садятся в сторонке и глубоко задумываются, уронив
голову на колени. Как будто оцепенели.
Вова, 12 лет.
Война
для Вовы началась в Одессе, в детском лагере: «Там было много военных
почему-то. Я сначала думал, что это наши, а потом понял, что «укропы», и
очень сильно напрягся».
— Почему «укропы», Вова? Ты же сам украинец, ты родился в этой стране…
— Украинцы — это бандера. А я русский, я дэнээр.
Вернувшись
в Донецк, он попал под обстрел. Дом их находится в районе аэропорта,
практически на поле боя. «У нас там дэнээр сидел. С нашей стороны по
аэропорту стреляют, а те на нас ответку дают». Ответным минометным огнем
пробило крышу, взрывной волной вышибло стекла в окнах. «Они по посадкам
целят, где ДНР прячется. А попадают все время в нас».
Школу, где он учится, тоже обстреляли. «Всего два раза», — говорит Вова. Относительно спокойное место.
Когда вырастет, Вова хочет стать военным: «Хочу за ДНР воевать».
— А ты готов стрелять в людей?
— Смотря в кого. В некоторых готов.
Даша, 5 лет
У Даши тик. После обстрела она стала дергать носиком от испуга. С тех пор прошло два с половиной месяца, а она все еще боится.
Так здесь у многих. Некоторые перестали говорить, едва научившись. Настя, которая живет в том же корпусе, что и Даша, заикается.
— Настя, когда это у тебя началось?
— Когда надо мной разорвалась мина.
Алена, 13 лет
Алена
жила в поселке Пески, недалеко от военного завода. Это место
подверглось бомбежкам одним из первых. «Раз после бомбежки я видела
страшный сон. Приснилось, что маму забрали в ополчение медсестрой и я
осталась одна. Очень страшно без мамы, без мамы я не могу».
— Алена, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— В детстве была мечта стать ветеринаром. Но я боюсь крови, очень боюсь. С этой войной я вообще не знаю, кем смогу стать…
— Не было мысли уехать в Россию?
—
Была. Уже собрались, но стали сильно бомбить, и мы решили подождать.
Ждали-ждали, ну и остались. Мама сказала: кому мы нужны в этой России,
что мы там будем делать? Это правда. Тут я хотя бы кого-то знаю.
Настя, 11 лет
«У
меня подружку убили, лучшую. Они ехали на машине. Выбежала диверсионная
группа из посадки, начали стрелять и Саше попали в голову. Она
прикрывала младшего брата, которому тогда было два месяца. Когда мне
сказали, я спрашиваю: как так? А вот так. Ее прооперировали, она
пролежала в коме всю ночь, и под утро ее не стало».
«Когда
бомбили, убежища не было, был подвал, я целые сутки там просидела.
Кругом мыши, крысы, холодно. У нас четырехэтажные дома, я все время
думала только о том, что вот сейчас попадут и весь дом завалится на
меня. Спать боялась, не хотела, чтобы во сне накрыло. Но потом так
извелась, что уснула».
Лиза, 8 лет
«Вот мы сейчас сидим с
вами, а бабушку там бомбят». Там — это в Шахтерске. Все лето Лиза
провела в подвалах, прячась от бомбежек. Дом ее разрушило авиаударом,
дома теперь нет. Семья уехала, в Шахтерске осталась только бабушка,
которая наотрез отказалась бросать свою квартиру.
— Лиза, есть у тебя мечта?
— Есть. Чтоб война закончилась.
— А раньше о чем мечтала, до войны?
— Чтобы мама планшет купила.
— Купила?
— Да. Теперь пусть перестанут стрелять, и все будет у нас хорошо.
Больше фото здесь:
https://vk.com/photo-57424472_346080743
Дети
войны. Школу, где он учится, тоже обстреляли. «Всего два раза», —
говорит Вова. Относительно спокойное место. Когда вырастет, Вова хочет
стать военным: «Хочу за ДНР воевать». — А ты готов стрелять в людей? —
Смотря в кого. В некоторых готов.
Дети
войны. Так здесь у многих. Некоторые перестали говорить, едва
научившись. Настя, которая живет в том же корпусе, что и Даша,
заикается. - Настя, когда это у тебя началось? - Когда надо мной
разорвалась мина.
Дети
войны. Они пытаются играть, общаться, бегать. Но время от времени
отходят, садятся в сторонке и глубоко задумываются, уронив голову на
колени. Как будто оцепенели.
Дети
войны. Настя, 11 лет: «У меня подружку убили, лучшую. Они ехали на
машине. Выбежала диверсионная группа из посадки, начали стрелять и Саше
попали в голову. Она прикрывала младшего брата, которому тогда было два
месяца.
Алена,
13 лет. Алена жила в поселке Пески, недалеко от военного завода. Это
место подверглось бомбежкам одним из первых. «Раз после бомбежки я
видела страшный сон. Приснилось, что маму забрали в ополчение медсестрой
и я осталась одна. Очень страшно.
Дети
войны. Алена и Настя: «Когда бомбили, убежища не было, был подвал, я
целые сутки там просидела. Кругом мыши, крысы, холодно. У нас
четырехэтажные дома, я все время думала только о том, что сейчас попадут
и весь дом завалится на меня. Спать боялась.
Дети
войны. Лиза, 8 лет: «Вот мы сейчас сидим с вами, а бабушку там бомбят».
Там — это в Шахтерске. Все лето Лиза провела в подвалах, прячась от
бомбежек. Дом ее разрушило авиаударом, дома теперь нет. Семья уехала, в
Шахтерске осталась только бабушка.
Дети
войны. Лиза, 8 лет: — Лиза, есть у тебя мечта? — Есть. Чтоб война
закончилась. — А раньше о чем мечтала, до войны? — Чтобы мама планшет
купила. — Купила? — Да. Теперь пусть перестанут стрелять, и все будет у
нас хорошо.
