29.03.15. Интервью с ополченцем Александром Жучковским от издания "Свободная пресса".
«СП»: - Александр, как в прошлом году вы оказались в Новороссии? Как все для вас начиналось?
-
В конце февраля – начале марта я с товарищами из Петербурга был в
Крыму, мы работали с местной самообороной и ожидали жесткого
противостояния с украинцами. Как раз в те дни ситуацию
взяли под контроль российские военные, и мы уехали. На Донбасс я поехал в
первый раз в 20-х числах апреля, но при переходе границы был задержан и
допрошен сотрудниками (видимо уже тогда попал в их списки), в итоге
запретили въезд на Украину на три года. Окончательное решение поехать в
Новороссию, я принял после событий 2 мая в Одессе. Эта дата стала
отправной точкой для многих российских добровольцев, приехавших в
Донбасс. До этого я не слышал, чтобы добровольцы в больших количествах
туда приезжали.
На снимке: Александр Жучковский /Фото из архива Александра Жучковского
8
мая я вместе с Олегом Мельниковым приехали в Луганск. Олег известный
общественный деятель, лидер организации «Альтернатива», которая борется с
разными проявлениям рабства в России. С нами были еще несколько
российских добровольцев. Находились в Луганске до 18 мая. Потом мы
посмотрели известное видеообращение Игоря Стрелкова, где он призвал
русских людей встать на защиту Донбасса и решили ехать в Славянск с
группой наших добровольцев и примкнувших к нам луганских ополченцев. 20
мая из Славянска нас направили на передовую в Семеновку, в основном мы
находились до начала июля там. Еще с мая к нам из России стали
обращаться с просьбами помочь попасть в Славянск, и мы помогали с
организацией этих «туристических поездок». Тогда же мы начали сбор
средств на помощь ополчению. В итоге за 10 месяцев войны нашей командой
было переправлено в Новороссию свыше двух тысяч добровольцев и собрано
на нужды ополчения около 75 миллионов рублей. После Славянска мы ушли в
Донецк, а потом в Снежное. После того, как в Снежном расформировали наше
подразделение, находимся в Донецке и под Мариуполем (там находится наш
Семеновский батальон).
«СП»: - Можете вспомнить, почему тогда вы приняли решение ехать в Луганск, а не в Донецк?
-
Мы были и в Донецке, и вообще в мае еще объездили и ДНР, и ЛНР в
поисках более-менее приемлемого варианта для себя. Были у Алексея
Мозгового, даже думали остаться в его лагере, но позже решили все-таки в
легендарный Славянск ехать. Были у казаков в Антраците, но они нас
совсем не вдохновили, мы наблюдали тогда там повальное пьянство. В
Донецке же царили «разброд и шатание», половина города еще
контролировалась украинцами, желания оставаться там не было.
А в
Луганске, как нам показалось, тогда все было более серьезно
организовано. Тем более там были знакомые нам люди еще по довоенным
контактам.
Пробыли в Луганске недолго, потому что сидение в «избушке»
(здание СБУ) было достаточно бессмысленным. Многие люди оттуда уходили к
Мозговому и к «Бэтмэну». Эти решительные командиры становились
популярными на фоне достаточно вялого Болотова, который не давал людям
понимания, куда все движется. Известно, что у него с Мозговым был
конфликт относительно тактики вооруженной борьбы. Мозговой тогда ушел в
леса. Как потом стало понятно, это было более правильное решение – его
подразделение маневрировало, наносило урон противнику, люди получали
боевой опыт.
«СП»: - А почему все-таки ушли оттуда в Славянск?
-Тому
было несколько причин. Во-первых, это была самая горячая точка и борьба
за Новороссию была там осмысленной, в отличие от тогдашнего Луганска и
Донецка. Во-вторых, для меня как русского националиста и антисоветчика
был привлекателен образ Игоря Стрелкова и его риторика. Он с самого
начала стал для большинства добровольцев символом
национально-освободительной борьбы за Новороссию. Его риторика была
именно пророссийская. Им не раз подчеркивалось, что мы воюем именно за
Россию.
«СП»: - И вот вы оказались в Славянске. Как пришли к нему в штаб?
-
Там уже была отлажена система приема и распределения добровольцев.
Людей принимали в комендатуре, записывали личные данные и закрепляли
оружие. В принципе, «стволов» тогда хватало, а если не хватало на всех
автоматов, выдавали СКС (самозарядный карабин Симонова).
Мы приехали
достаточно затемно. Пробирались из Краматорска, держа под рукой гранаты -
Славянск тогда уже плотно обложили и атаковать могли в любой момент. По
приезде разместили в бывшей больнице в центре Славянска,
проконсультировали людей, не имевших опыта обращения с оружием. У меня
некоторый опыт был. Я служил в морских пограничных войсках, потом
работал «на гражданке» с оружием. У нас работал военно-спортивный клуб в
Петербурге, который часто проводил военно-полевые выходы, походы в тир и
т. д.
«СП»: - И как вы воевали в Семеновке?
- Общее руководство
осуществлял командир с позывным «Кэп» (он сейчас замминистра обороны
ДНР), командиром роты - «Малой». Он сейчас командует Семеновским
батальоном, находится под Мариуполем, ведет бои за поселок Широкино.
«Малой» - один из тех командиров, у кого за всю войну минимальные
потери, он очень бережет своих людей.
В Семеновке мы находились на
территории больничного комплекса, где еще находились психически больные и
инвалиды. После того, как в 20-х числах артиллерия стала расстреливать
Семеновку, мы стали больных эвакуировать из поселка.
Потом поселок превратился в сплошные руины. Разрушали его методично полтора месяца, применяли все виды артиллерии.
«СП»: - Можете вспомнить бои, в которых вы лично непосредственно участвовали?
-
Наше расположение находилось напротив горы Карачун, откуда вела огонь
вражеская артиллерия. На территории Семеновки работали корректировщики
огня – по ночам мы за ними охотились и расстреливали. В дневное время
суток выходили в лесопосадки для зачистки близлежащих территорий от
диверсионных групп – сначала накрывали площади из гранатометов, потом
прочесывали участки и добивали остатки групп. После того как противник
потерял очень много людей вокруг Славянска, попытки атаковать и
проводить диверсии практически прекратились, основной тактикой стал
расстрел населенных пунктов и транспорта из танков и минометов. В начале
июля нашу машину обстреляли диверсанты, мы выбрались, но не все смогли
уйти – от танковых ударов погибли два добровольца из Петербурга, еще
трое было ранено.
Основными задачами нашего участка в Семеновке были
эвакуация больных и гражданского населения, создание оборонительных
укреплений (окопы, блиндажи, «секреты», снайперские позиции),
уничтожение вражеских корректировщиков и диверсантов. Пускали в ход
некоторые «военные хитрости» - например «лжеминировали» поля, чтобы
отсечь возможность движения противника на определенном участке -
закапывали металлические миски (чтобы звенели при миноискателях) и
ставили таблички «мины». Еще размещали «лжебомбы» (визуально очень
похоже было) с кучей проводов и датчиками, которые мигали и пищали – от
вида такой штуки украинцы со всех ног драпали. Ставили перед окопами,
метров за 30, прожекторы, которые слепили противника и мешали вести
прицельный огонь. Даже «троллингом» занимались. Однажды пошли слухи что в
ДНР приехало куча чеченов и наводят ужас на украинцев. Мы купили в
Славянске мощные колонки и поставили на крышу одного из зданий, скачали
на ноутбук запись намаза и два раза в сутки (типа утренний и вечерний
намаз) транслировали это на всю Семеновку. От этого исламского
речитатива и раскатов «Аллах акбар» (эхо хорошее было) не по себе даже
нашим ребятам было (кто не знал в чем дело), а мы по полу катались от
смеха. Помню, как ко мне ломились журналисты и умоляли дать им
пообщаться с чеченцами, а я им говорил, что «люди молятся, не надо им
мешать». Потом еще долго слухи ходили, что на Семеновке чеченская рота
засела, это здорово украинцев деморализовало.
«СП»: - Ваше впечатление от встречи со Стрелковым?
-
Он оставил очень позитивное впечатление от первой встречи. У нас была
чисто рабочая встреча. По семеновским делам, по снабжению. Мы два раза
выезжали в июне и привозили большие партию снаряжения и техсредств.
Стрелков был очень доволен. Тогда мало уже кто ездил за поставками,
потому что город был капитально обложен и машины расстреливались.
Славянск был дальней точкой фронта, многое расходилось по другим
подразделениям.
На снимке: Александр Жучковский /Фото из архива Александра Жучковского
«СП»: - Когда было принято решение об уходе из Славянска в Донецк, как это решение воспринято было бойцами вашего подразделения?
-
Большая часть бойцов имело доверие к руководству. Раз командование
решило уходить из города, значит, так было нужно. Конечно, недовольные
были, я до сих пор встречаю бойцов, которые говорят, что не надо было
уходить из Славянска. Но есть стратегическое видение ситуации и
тактическое. Тактически кому-то казалось, что можно еще долго держать
оборону, а Стрелков смотрел стратегически и понимал, что пропитания и
боеприпасов надолго не хватит, снабжения нет, город полностью
заблокирован и обречен на медленное уничтожение артиллерией, и через
некоторое время все равно придется уходить и прорываться может с
большими потерями, чем было возможно тогда.
Лично у меня и моих
товарищей было доверие к Стрелкову, мы считаем, что уход из Славянска
был правильным шагом. Было сохранено большое количество людей с боевым
опытом. Многие из них позже принимали участие в решающих боях
летом-осенью, и побеждали.
«СП»: - Среди ополченцев Новороссии были и
«красные», и «белые» по своим идеологическим убеждениям. Были ли между
ними конфликты и разного рода противоречия?
-Нет, за все время моего
нахождения на Донбассе я не встречал ни разу никаких противоречий,
никакого антагонизма между представителями разных идеологических
течений. Здесь есть правые, левые, националисты, монархисты, социалисты и
т.д. Но это именно русские правые и левые, русские националисты,
русские социалисты, русские монархисты и т.д. То есть все очень разные,
но прежде всего русские, делающие одно дело. Там, где люди рискуют
жизнью ради высших целей, там не может быть места идейному раздору.
«СП»: - Когда вы пришли в Донецк, город вам понравился?
-В
первый раз я оказался в Донецке в мае. Тогда я провел там немного
времени, но тогда он мне понравился меньше, чем Луганск. Донецк чем-то
напоминал Москву, которую я не люблю (в сегодняшнем ее состоянии).
Второй раз я оказался там, когда мы приехали из Славянска в июле, это
был такой резкий контраст. В Донецке все «расслаблялись», город не был
готов к обороне, даже органы власти были частично украинские. У многих
наших, переживших два месяца жесткой обороны, была даже злость на Донецк
- что он не сделал все возможное, чтобы поддержать Славянск. Мне тогда
тоже было неуютно в этом городе, и мы уехали в Снежное. А через пару
месяцев все как-то изменилось, мне показалось, что в Донецке атмосфера
оздоровилась и люди стали как-то человечнее…
«СП»: - Ваш командир Стрелков постоянно обвиняет Захарченко в том, что тот «сливщик».
-
Я не слышал от Стрелкова, чтобы он обвинял его именно в «сливе», там
насколько я помню, были претензии другого порядка. Впрочем, он много раз
аргументированно говорил на эту тему и у него свое личное видение
ситуации, но в любом случае Стрелков видел и знает больше, чем
большинство из нас. Моя же критика Захарченко касалась его согласия
действовать в русле «минских соглашений». Они были ошибочны, и как
показала практика, бессмысленны.
