02.04.15. Заметка от журналистов.
"Офицер-"киборг":
«Ордена идут в привилегированные бригады. В 93-й награграждают только
посмертно, и то не факт. В 93-й награду можно получить только посмертно,
и то не факт. Поговорка бойцов 93-й бригады ВСУ. Об этом говорится в
рассказе украинского офицера Ивана Начовного, заместителя командира
танковой роты по работе с личным составом в запасе.
«Награда
— один из самых сильных мотивационных факторов после славы и денег.
Идея написать про награды возникла сразу после интервью нашего комбрига,
в котором он сказал, что с наградами в бригаде «все в порядке». Вот про
«порядок» я и напишу.
На самом деле награды — одна из самых
болезненных тем для нашей бригады. Почему болезненных? Отлично
иллюстрирует проблему поговорка, которая ходит среди наших бойцов — «В
93-й награду можно получить только посмертно, и то не факт».
Вместе
с моими ребятами в зоне АТО мы провели полгода, из них три месяца в
Песках — защищали донецкий аэропорт. Еще тогда у меня возник вопрос о
награждении своих бойцов. Я, естественно, проштудировал данную тему на
предмет чем, кого и за что можно награждать.
И получалось, что из
государственных наград моим ребятам «светили» всего два ордена и одна
медаль. Это орден Богдана Хмельницкого — для офицеров, орден «За
мужество»для солдат/сержантов и медаль «За воинскую службу» — для всех.
Сразу
стало понятно, что с таким богатым арсеналом боевых наград в
перспективе ожидается огромное бумагонакопительство в наградных отделах
высшего управленческого звена.
Как показало время — опасения были оправданы.
Часть 1. Лето, энтузиазм
Итак,
летом 2014года я был полон энтузиазма. Имея неплохое представление о
том, чем я могу наградить своих ребят, но не имея абсолютно никакого
представления о масштабах бюрократии, я представил свой танковый взвод к
очередным званиям и некоторых ребят к наградам.
Будучи
оптимистом, я твердо верил, что если четко выполнил свои обязанности, то
и дальше по инстанциям все пройдет как по маслу. Рассчитывал, что ко
Дню независимости будет мои бойцам счастье (в душе теплилась надежда,
что и меня мое командование тоже отметит, ну не подавать же себя самого
на награду).
Прошел праздник, на нашей позиции стало особенно
жарко, и я подзабыл о своих «поданнях». Но в конце сентября я вспомнил о
рапорте и попытался выяснить его судьбу. Судьба оказалась печальной —
рапорт канул в небытие строевой части нашей бригады. Ну, бывает, подумал
я и подал новый рапорт, включив в него ещё пару наград для раненых
ребят, которые получили ранения на День танкиста 13 сентября, и стал
ждать «чуда».
«Чудо» пришло совсем с другой стороны и совсем не
так, как ожидалось — меня пригласили в Киев на программу «Храбрые
сердца», где нам, четырем офицерам 93-й бригады, «кровавый пастор»
Александр Турчинов вручил «відзнаку МВС України» — огнестрельное оружие.
Спасибо каналу «1+1»!
Помимо этого троих офицеров, которые были
со мной на передаче, представили к ордену Богдана Хмельницкого ІІІ
степени. Я был безмерно горд и счастлив, что мои друзья получили ордена.
В душе я думал — вот их отметили, значит, и моих ребят отметят. Все
идет по плану.
Но, потом я узнал, что ребят на орден представила
не наша бригада, а командир спецназа «Редут», который своими силами
продвинул приказ про награждение бойцов 93-й бригады, оборонявших
донецкий аэропорт.
В нем были и рядовые бойцы 5-й пехотной роты,
зенитчики и др. Я подумал — ладно, у нас же есть «командиры», они точно
знают, что делают, и не забудут про тех, кого отправляли в Пески на три
дня, а оставили на три месяца (на тот момент) без замены и подкреплений.
В общем, с честью выполняют долг.
Часть 2. Ноябрь, первый шок
Наконец пришел ноябрь и долгожданная ротация.
Мы
вернулись в ППД (пункт постоянной дислокации) и нам дали распоряжения —
подготовить «подання» на награды и звания для отличившихся бойцов своих
подразделений. Я, в силу своей наивности, подумал, что тут уж точно
командование отметит моих танкистов, пехоту, зенитчиков, которые
выполнили свой долг в Песках. Но… как обычно, про танкистов снова
забыли. 2-я батальонная тактическая группа (2 БТГр) подала данные на
всех, кроме приданного к нему танкового взвода.
С учетом
предыдущего опыта, это было прогнозируемо, поэтому я уже подготовил
отдельный документ по танкистам — созвонился с командиром 2 БТГр,
получил его одобрение, благословение и подпись. Затем на радостях
самолично отнес это все в то самое «злополучное» место — строевую часть
93-й бригады.
«Торжественная передача» документа состоялась, и я
вновь выдохнул свободно — ну уж третий раз чудо должно быть. Но не
тут-то было. Когда вернулся из отпуска, бумаги были там же, где я их
оставил.
Думаю, ну нет, так дело не пойдет, буду пихать до конца.
Начал штурмовать строевую часть с вопросами, когда оформите, чем им
помочь и т. д. В итоге мои двухнедельные штурмы привели к тому, что я
попал в «комиссию по оформлению наградных документов» (думал продвинуть
12 наград, а пришлось заниматься 60).
И как тут было не
вспомнить «торжественную» встречу трех БТГр в части 6 ноября 2014, когда
на плацу очередной генерал и и. о. комбрига обещали, что все будут
отмечены и никто не уйдет без награды; декабрь и празднование Дня
вооруженных сил Украины в клубе офицеров, где на сцене вручали медали и
ордена ребятам — внимание — поданные не частью, а «Редутом».
Особенно
плачевными были два момента. Первый, когда главному артиллеристу,
человеку, которому я и все Пески с аэропортом обязаны жизнями, вручили
всего две бумажки-грамоты! И когда всем, вернее всему списочному составу
объявили благодарность — то есть и отказникам, и алкоголикам, и
раненым, и боевым… всем сказали спасибо. Занавес.
Часть 3. Середина декабря, 13000 листов
Так
наступила середина декабря. Тогда каждое подразделение должно было
выделить человека, который сам (!) оформит наградные документы на бойцов
своего подразделения. На каждого бойца нужно оформить всего две бумаги —
наградной лист и справку. Но каждую бумагу необходимо оформить в 8
экземплярах.
Итого 16 листов на одного бойца. На каждом нужна
подпись и печать командира бригады и начальника наградного отдела части.
Каждая бумага должна быть оформлена по правилам, известным только
господу Богу и Администрации президента. Т. е. это значит, что даже если
вы все сделали правильно, вам могут вернуть все документы на переделку.
«Каждая бумага должна быть оформлена по правилам, известным только господу Богу и Администрации президента»
Ну
да, если принтер вдруг полоску распечатал вдоль всего листа, это же
катастрофа, как такое класть на стол президенту? А то, что бумага и
тонеры для принтеров, как, собственно, и сами принтеры покупаются за
свои деньги или за счет украинцев через волонтеров, конечно же, никого
не волнует.
Как и то, что 800 заявок на награды, помноженные на
16 листов, это почти 13000 листов бумаги, т. е. 26 пачек бумаги. И все
это надо пропечатать, подписать и в ближайшее время. Вывод — никто этим
заниматься не будет.
Тогда я иду ва-банк. На ближайшем строевом
смотре, который у нас принимал генерал-майор, на его вопрос, есть ли у
нас проблемы, я ему все изложил. Он решил пошутить, что, дескать, если я
ему в ближайшие минуты предоставлю все необходимые бумаги, он
собственноручно их подпишет и проследит, чтобы все прошло дальше.
Ну,
генерал сказал — старший лейтенант выполнил. Ровно через 7 минут я уже
стоял на плацу со всеми наградными документами на 60 бойцов 2 и 4 БТГр,
которые были аккуратно разложены по трем стопкам, скреплены степлером и
уложены в один файл (скоро объясню, почему я так подробно описал это).
Я
дождался, пока генерал-майор раздаст указания кадровым офицерам,
подошел, отрапортовал и передал лично в руки файл с документами. Он его
при мне отдал кому-то из свиты и сказал, что все будет сделано, как он и
обещал. Я поблагодарил его, отдал честь, развернулся и с легким сердцем
в приподнятом настроении куда-то полетел.
Прошла неделя — тишина.
У
нас очередной строевой смотр, уже без участия генерала, но при участии
полковников из наградного отдела командования «Південь». Ну, я
проделываю повторную процедуру с вручением еще одной копии пакета
документов, только в этот раз я еще приложил «подання» на очередные
воинские звания всем бойцам новой роты, которая убывает повторно в зону
АТО. Про себя думаю, генерал «нагнет» отдел, отдел «нагнет» нашу
строевую и процесс пойдет. Как же я ошибался.
Часть 4. Конец декабря, разочарование
Примерно
в 20-х числах декабря из командования приходит телеграмма в строевую,
которой я сначала несказанно обрадовался, а потом просто «офигел» от ее
содержания.
Суть в следующем — до 25 декабря в срочном порядке
предоставить наградные документы на нижеприведенный список личного
состава (я танцую). Далее я перечитываю фамилии.
Вроде все
отлично, есть мои танкисты и другие люди из моих списков, но нет ни
одного из 12 человек моего взвода, которых я представлял к наградам! Как
можно было из одного файла и из одной стопки документов вбить фамилии
одних и начисто забыть других? Карма? Происки империализма? Ладно б
только меня «забыли» за «доставучесть», но бойцов-то за что?
На вопрос, когда придут награды, был такой ответ: «Людей вон после Второй мировой и через 30 лет награждали».
Ну,
я сделал «финт ушами», говорю сотруднику строевой части, дескать, у вас
телеграмма — давайте, делайте документы. На что услышал глубокую и
сакраментальную фразу, которая навсегда расставила все точки над «і» в
деле оформления бумаг: «Ну и что, что до 25 числа, у нас в части я еще
не видел ни одной бумаги, сделанной вовремя».
На мой логичный
вопрос, а не хочет ли он стать первым, кто исправит это серьезное
допущение, даже с моей помощью, он ответил: «Пока мне начальник не
прикажет, я ничего делать не буду».
Вся реакция строевой части
после прихода той телеграммы свелась к тому, что из шкафов были отобраны
дела всех людей, которые были в этой телеграмме, и сложены стопочкой на
тумбочке. Я решил отобрать самых-самых из телеграммного списка и тех из
12 моих бойцов, которых в очередной «забыли».
В итоге нам с
ребятами пришлось потратить несколько дней, чтобы довести до
«совершенства» наградные документы на 17 человек. После этого я
попросил, вернее, настоял, чтобы к процессу подключился начальник отдела
кадров.
Товарищ майор лично со мной просидел до 11 вечера в один
день и потом во второй, пока мы не напечатали и не подготовили для
отправки все 17 пакетов документов. Когда пакет был готов, я
сфотографировал все документы, сопроводительный лист и лично передал в
руки офицеру из командования «Південь».
Взял его телефон и координаты для контроля процесса. И стал ждать… Жду по сей день.
Оказывается,
чтобы человек получил награду — документы должны пройти следующие
инстанции — наградной отдел командования «Південь», наградной отдел
командования сухопутных войск, наградной отдел генерального штаба и
администрацию президента.
На вопрос, когда придут награды, был
такой ответ: «Людей вон после Второй мировой и через 30 лет награждали».
На мой встречный вопрос, неужели за 60 лет у нас ничего не изменилось в
лучшую сторону, ответ бы шокирующий, но, судя по всему, правдивый:
«Нет».
Часть 5. Наши дни, итоги и их отсутствие
И вот
наступил конец марта. А наград все еще нет. Выходит, без своих людей
«наверху» бойцы, защищающие свою Родину, часто ценой своего здоровья и
даже жизни, наград могут и не дождаться.
Интересно наблюдать, как
ребятам вручают награды 4 декабря, хотя приказ о награждении был 18
октября, и награждает даже не комбриг (которому пофиг на своих людей), а
и. о. комбрига.
Не менее интересно наблюдать и как президент
лично вручает такие же награды в Киеве ровно на следующий день после
подписания приказа о награждении.
А еще интересно наблюдать, как
волонтеры сами себе выписывают офицерские ордена, как гражданские
получают огнестрельное оружие, как командиры лоббируют награждение
только своих подшефных бригад.
Тем временем ты в ответ на
просьбу о помощи слышишь: «Так в наградном отделе Генштаба лежит 4000
бумаг на подпись, я ничего не смогу сделать». И тут же через неделю или
две выходит указ об награждении — и опять в нем привилегированная
бригада. Тогда как твои ребята еще с лета все ждут и ждут.
Но дождутся уже не все. Из тех 17 бойцов в живых уже только 16. Еще трое ранены."
