08.04.15. Заметка от Захара Прилепина.
"Жила-была
одна радикальная левоконсервативная партия. Придумал ее и возглавил
один замечательный писатель в компании очень талантливого философа и
культового музыканта, ныне покойного. Писателя зовут Лимонов, философа —
Дугин, музыканта звали Летов. Партия разрослась и
прославилась в 1990-е годы — по которым теперь более-менее достигнут
консенсус, по крайней мере внутри пресловутых 86%. 1990-е были временем
огромных ошибок и периодического позора. В нулевые партия продолжала
бузить, ее били, мяли, запрещали — свыше 200 партийцев получили
уголовные сроки за свои разнообразные акции.
Справедливости ради
стоит сказать, что за идентичные акции партия получала бы сроки и в
любой демократической европейской стране, тем более в США. В европейской
стране сроки были бы поменьше, в США просто закатали бы в асфальт —
например, за захват приемной администрации президента. Именно такую
штуку проделали здесь однажды наши ребята. На них периодически
натравливали всевозможную молодую поросль — ну, вы помните все эти
славные имена: «Наши», «Сталь», «Молодая гвардия» и тому подобное.
Предполагалось,
что есть плохая молодежь — экстремисты и радикалы (хотя они требовали
всего того, что отчасти случилось сегодня: жесткой внешней политики,
отказа от западных товаров, поддержки русских за пределами страны и
т.д.), а есть хорошая — которая «за великую Россию» (на самом деле в
целом за любое начальство, всевозможную личную стабильность и т.п.).
И
тут случился Крым. А потом случился Донбасс. И в самые короткие сроки
вдруг выяснилось, что плохая молодежь, которая состоит из экстремистов и
радикалов, в огромном количестве уехала в Крым и в Донбасс — они
участвовали там в митингах с первых дней, они поднимали людей, они
агитировали против майдана — их снова ловили, били, высылали из страны,
но эти ребята были опытные, они к такому обращению привыкли.
Одни
из первых поставок гуманитарной помощи организовали именно эти ребята —
раньше их называли «нацболы», сейчас называют «другороссы». Потом они
создали боевое подразделение в Луганске — и уже год там воюют. Они
работают по всем направлениям сразу — от журналистики до обмена
пленными. Зато их недавних оппонентов — питомцев «Селигера», новой
«комсомолии» — в Донбассе не увидишь. Может, они там и есть, но они
страшно законспирированы. Это настолько серьезные кадры, что их — как
25-й кадр — зафиксировать нельзя.
Обижаться тут незачем и не на
кого. Каждый работает как может. Кто-то марширует и осваивает бюджеты,
кто-то сидит в окопе. Смущает тут другое. А именно: позиция государства.
Государство как-то задумывается о том, кто встанет на его защиту, если
беда придет сюда? Нужно же какие-то молодые, боевые кадры создавать. И
предыдущие попытки создания этих кадров были не совсем удачные.
Преображенские полки из «Наших», прямо скажем, никуда не годные. Тыловую
службу из них и то не соберешь.
Не сказать, чтоб «другороссы»
очень ждали сигнала от государства: мол, я всё поняло, впредь буду вести
себя аккуратнее, и вообще, ребята, оказывается, вы тоже любите Родину, с
вами можно иметь дело. Нет, сигнала, говорю, не ждали. Но надежда на
некоторые послабления всё-таки была.
Однако печальная
действительность пока упрямо говорит о другом. Есть такой «другоросс» —
Олег Миронов. Яркий парень, родом из Инты, 1987 года рождения, растит
сына, сына зовут Захар. Захару Миронову — один годик. В прошлом году
«другороссы», возмущенные всем нам хорошо известной позицией исполнителя
Андрея Макаревича, попытались сорвать его концерт. Якобы распылили
слезоточивый газ в зале. Концерт остановился, но потом опять начался.
Пострадавших вследствие акции нет.
Мне эта акция не понравилась
сразу, я как раз считаю, что Россия страна необычайно свободная и то,
что здесь могут существовать и сосуществовать разные мнения, — нам плюс.
В отличие от одной соседней страны, что идет «домой, в Европу», у нас в
мусорные урны беззащитных общественных деятелей не засовывают.
Однако
последствия акции видятся мне несоразмерными самому событию. По итогам
акции был задержан Олег Миронов, который, судя по всему, несколько
поспешно взял вину на себя: да, я распылил газ. Потом, правда,
выяснилось, что его отпечатков на баллончике нет. И вообще Миронов ехал
из Инты в Донбасс в качестве ополченца-добровольца.
10 октября
2014 года ему было предъявлено обвинение по ст. 213, ч. 1, п. «а» УК РФ —
до пяти лет лишения свободы. Пять лет за что? За то, что концерт
остановили на 15 минут? А чего не 15 лет тогда? В те дни такое обвинение
казалось нелепицей, которая скоро разрешится. Засадить молодого, пусть и
чуть обозленного патриота, отца маленького ребенка — зачем? А ни за
чем. Кому-то оказалось надо. Миронову было предъявлено обвинение по ст.
213, ч. 1 уже по двум пунктам — «а» и «б»: «Применение предметов,
используемых в качестве оружия», «По мотивам ненависти либо вражды к
социальной группе».
Социальная группа — это группа «Машина
Времени», даже без группы, но в лице одного Андрея Макаревича? Или как
это понимать? Баллончик — оружие? Следом прибавилась ст. 116 УК РФ
«Побои». Кого он побил, из обвинения категорически не понятно. Ныне
планируется очередное утяжеление обвинения до ст. 213, ч. 2 УК РФ
«Хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному
лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или
пресекающему нарушение общественного порядка». Парню могут дать в целом
девять лет.
Осатанеть — девять!
Утверждается, что Миронов
попал струей перцовки в глаз охраннику. Но охранника с больным глазом
тоже нет в природе — вся охрана жива и здорова и Андрей Макаревич,
конечно, тоже. Никто не ждет в случае Миронова хоть какой бы то ни было
общественной кампании — это же не «Пусси Райт». Миронов по идейным
соображениям отказался от жалобы в Европейский суд: «другороссы» в
европейском оправдании не нуждаются. Они нуждаются в понимании на своей
Родине. Но, как невесело шутит адвокат Олега Миронова — коммунист
Дмитрий Аграновский: «То, что мы, левые, вдруг так полюбили власти,
совсем не значит, что власти полюбили нас».
Не надо, чтобы
любили. Надо, чтобы у них чувство самосохранения работало. Здравый смысл
чтобы включался. Это вы, дорогие наши управители, навешали за последнюю
четверть века столько медалей-орденов российскому шоу-бизнесу, сколько
ни у одного ополченца в Новороссии нет и не будет. Ополченцев между тем
убивают, а ваш орденоносный шоу-биз в 99 случаях из 100 занял какую-то
особенную позицию: всё происходящее либо вообще не по их части, либо они
в Киев поедут споют — но уж никак не в Донецк.
Объяснить
рационально, что происходит в случае Миронова, я, увы, не могу. Он и так
уже полгода отсидел — пока суд да дело. Чего еще надо? Он и так был
наказан вполне. И что, вы думаете, если вы Миронову навесите девяточку,
Андрей Макаревич будет лучше к вам относиться? Или вся «прогрессивная
общественность» сразу? Нет, не полюбят они вас. Или вы руководствуетесь
«буквой закона»? Но в этом деле за километр виден кромешный абсурд. У
нас начальники нефтяных компаний на больших автомобилях могут людей
задавить насмерть — и ничего с ними не случается, а тут вообще какая-то
чепуха, охранник чихнул три раза. А вот думать о том, как нужно строить
отношения с наиболее яркой, активной, боевой (мало того — обстрелянной) и
пассионарной частью российской оппозиции, стоит. Вообще думать стоит.
Потому что не думать стоит дороже.
