10.04.15 Статья от Геннадия Дубового о командире разведроты Армии Новороссии.
""Мертва
Украина, сгорела живьём, убита в Одессе нацистским зверьём…" — эти
строки в период битвы за Славянск были на устах почти у всех ополченцев.
Встречаясь на передовых позициях с неприметным с виду бойцом (позывной
"Дым"), я и не подозревал, что автор знаменитого стихотворения "Мертва
Украина" — именно он.
Денис Дымченко. Один из
символов ополчения. В его биографии сошлись все силовые и смысловые
линии старой-новой русской истории, с предельной отчетливостью
проявленные ныне в судьбах тех, кто сражается за Большой Русский Мир.
Всё в судьбе Дениса суть норма исключительности. Рожденный в СССР,
выросший в исторической Новороссии — Херсонесе, гражданин Украины, он
одним из первых отправился защищать от киевской хунты Крым, а оттуда,
уже российским гражданином, добровольцем отправился со стрелковцами на
Донбасс. Нахимовец и подсобный строитель, директор процветающей торговой
фирмы и студент-историк Таврического университета, журналист и
мечтающий о монашестве паломник, воин Армии Новороссии, командир
разведроты и Поэт. Помню, в подвале разрушенного дома в Семеновке —
передовом рубеже обороны Славянска, он читал бойцам свои стихи под
аккомпанемент близких минных разрывов. Потом мы разговорились о том, что
на евразийском пространстве войны будут до тех пор, пока мы не
восстановим Великую Империю. "Да, — согласился Денис, — до Царьграда
дойдём. Аминь". Сейчас Денис Дымченко восстанавливается, после ранения, в
Крыму, готовится к возвращению в Новороссию.
- Когда для тебя началась эта война?
-
Эта война началась в 1918 году. И для меня тоже… В 91-м она вновь
разыгралась — со всей жутью гражданской войны. Только сейчас её
доигрываем…
Эта война запрограммирована национально-ориентированной
политикой Советского Союза, а затем его расколом по национальному
признаку. Она разорвала не только семьи, но и души. Одни, называющие
себя украинцами, чувствуют глубинную принадлежность к Русскому миру и
уже поняли всю бесперспективность проекта Украина. Другие ведут себя
хуже эсэсовцев, убивая во славу великой иллюзии национальной
исключительности себе подобных украинцев, в ослеплении не ведая, что эта
иллюзия внедрена в их головы как раз теми, кто использует национализм
как инструмент окончательного уничтожения национальных государств…
- Как ты оцениваешь деятельность Игоря Ивановича Стрелкова?
-
Сейчас о Стрелкове появилась масса критических отзывов. Причина, на мой
взгляд, в страхе политиканов перед выдающейся личностью, стремление её
опошлить, принизить, свести на свой обывательско-чиновничий уровень,
политически и идеологически нейтрализовать. Всё это пустое.
Эпоха
делает человека, а не человек эпоху. И без Сталина был бы Сталин. И без
Наполеона появился бы Наполеон. Есть определенные законы развития
общества. Великими деятелей делает осознанное либо интуитивное
следование этим законам в моменты великих изменений. Что касается
Стрелкова, то Игорь Иванович в Крыму, в Славянске, в ДНР и в России —
это всё совершенно разные люди. Его трагедия в том, что Стрелков-человек
никому не нужен. Нужен Стрелков-миф, требуется Стрелков-символ, а
Стрелков-человек только мешает… Мое личное мнение — мы не должны были
уходить из Славянска. Я должен был сражаться и погибнуть в Семёновке
вместе со всеми своими товарищами. Разорванные на части, истлевшие, мы
были бы более полезны Русской Идее, чем живые. Стрелков должен был
умереть в Славянске после ожесточенных боев или жуткой блокады.
Сгоревший в огне войны, он стал бы бессмертным героем, огнем, зажегшим
Русскую Свечу, шагнувшим в вечность славы. Этого требует миф. Однако
жизнь сложнее мифов…
Можно до бесконечности спорить о
целесообразности тех или иных действий, но Крым — наш, Донбасс — наш,
невиданный подъем центростремительных сил — свершившийся факт. Новую
Русскую Историю привёл в движение именно Игорь Иванович Стрелков.
- Какие боевые эпизоды и командиры тебе особенно запомнились?
-
Из командиров особо запомнился первый мой командир в Семёновке. Наиль.
Татарин. Очень яркая личность. Железный человек. Когда непрекращающиеся
обстрелы загнали всех в окопы и подвалы, он мне сказал, что его никакая
..… не сможет загнать спать в подвале. Если нужно, то умрет, но не
прогнется. И так и сделал… Спал он в глинобитной пристройке,
изрешеченной, как сито, прямо у наших позиций. Дальше было поле, река, а
за ней — враг. То есть на дальности стрелкового боя без преград! Мы
все, и он, в том числе, понимали, что это ненадолго, что скоро его
накроет, и это неправильно тактически, но как нам нужен был такой пример
презрения к врагу! Этим он нас закалял, тем более, что почти все мы
были мирными жителями. Даже во время того жестокого боя, когда с
Красного Лимана на нас двинулась бронетанковая армада, он не соизволил
даже пригнуться. Так и ходил с СВД-шкой по позициям от деревца к деревцу
в полный рост и стрелял во врага, а я вам скажу, тогда наши "редуты"
поливали — "мама не горюй". Я до сих пор не понимаю, как его тогда не
зацепило. И то, что мы сдержали врага, во многом его заслуга. Первый
серьезный бой ополченцев с армией, который мы выиграли. Кэп (командир
гарнизона) тогда несколько раз звонил, переспрашивая, где мы. С первого
раза не поверил, что не отошли. Уже много позже его накрыло миной. Так
получилось, что собою он штрафника закрыл… Сейчас Наиль лежит в крымском
санатории всеми забытый. Не ходит… Шоу-патриотам и отцам-командирам
нужны ведь здоровые герои, а калекам довольно и сострадания семьи.
Вообще, историй бесчисленное множество, только описывать их, думаю,
нужно в отдельной книге.
- Опыт большинства тех, кто воевал,
однозначен: преодолеть страх в бою помогают только безоглядная вера и
истовая молитва. У тебя такой же опыт?
- Да. Страхи я научился
преодолевать еще в детстве. Одно время меня часто мучили кошмары.
Чудилось, что я бегу от чего-то и не могу убежать, так как нахожусь на
месте. Кто-то меня надоумил тогда перестать убегать, помолиться и
ринуться навстречу своему страху. Помогло. Так и в бою — только
навстречу опасности. Пусть она боится меня…
Сила слова безгранична.
Молитвенное прошение, когда оно может стать последним в жизни, особенно
сильно. Люди перед смертью не молятся — они горят. И этот огонь творит
чудеса. Любой верующий воин расскажет десятки примеров. У меня было так,
что даже снаряды не взрывались, когда 152-мм "расчёска" добиралась до
моих позиций. Везде рвёт, а рядом со мной нет.
Я всегда знал, что
буду воевать. Во снах видел и готовился к этому. Оттого и начал войну
уже отчасти подготовленным. В армию попал в 14 лет. Я воспитанник
Нахимовского военно-морского училища. Присягу России принимал в
семнадцать. Правда, офицером русского флота стать не получилось.
Занимался горной охотой, единоборствами, но самые необходимые качества
для войны приобрел там, где и не думал. В музыкальной школе и монастыре!
Оказалось, что мой музыкальный слух очень помогает при артобстрелах.
Через неделю "прослушки" я уже свободно ориентировался по слуху в
траекториях, направлениях, расстояниях и прочей "алхимии".
В
монастыре я пробыл полгода послушником. Свято-Успенский мужской
монастырь в Бахчисарае. Выполнял послушание, пел на клиросе и молился.
Многие считают, что монастырь — это место умиротворения. Такая себе
тихая обитель. Отнюдь. Это поле битвы. Христос так и говорил "Не мир Я
вам принес, но меч". Монахи это духовные воины, и все сражения
происходят у них в душах. Это очень тяжелый крест. Из монастыря вынес
твердую веру и жажду правды. Ведь идеал христианства — это мученическая
смерть за правду, которая возвышает, делает бессмертным. Эта вера дала
мне стойкость даже в те моменты, когда остаться живым было невозможно. И
она же ограждала меня тогда от смерти.
- В чём для тебя глубинный духовный смысл этой войны?
-
Есть истина: "Нет больше любви той, чем за други своя положить душу
свою". Враги рушат православие. Сотни церквей разрушены, сотни
осквернены униатами и прочими отступниками. Святая Купель Русского
Православия, Киев, сейчас в мерзости запустения. Какой Русский Мир, если
душа этого мира осквернена? Это Святая Война. Это война с сатаной, а не
с людьми.
- Война одних ничему не учит, остаются прежними, другие меняются кардинально. Почему так, не думал? Тебя война чему научила?
-
У Иоанна Лествичника в его знаменитой "Лествице" есть ответ. Вспомни
икону, где от земли до небес стоит лестница и по ней взбираются люди.
Никто на ней не стоит. Все движутся. Или вверх, или, оступившись,
срываются вниз. Притом самое глубокое падение у тех, кто почти добрался
до вершины. Высота все-таки. В этом большой философский смысл. Я уже
падал и не раз, но, к счастью, не с больших высот. На войне человек
меняется быстрее. Война, она ведь разделяет усредненную серость на белое
и черное. Трудно, а если точнее, невозможно остаться серым. Человек или
белеет, или чернеет. Нельзя остаться посредине, ведь середина — это
лезвие меча. Это смерть. Меня война научила спокойно относиться к
смерти. Это ужасно, но это так. Был человек — и нет человека. Жаль, но
не безумно.
Я полгода провоевал на передовой: от солдата до командира
роты, был в окружениях, у меня три контузии, царапины там всякие,
фосфором дышал малость, и что самое главное я вынес из всего этого? —
можно умереть в любую секунду, а достойной либо недостойной назовут одну
и ту же смерть. Я умру, как умру.
- У тебя есть строчки:
"Просыпайся, Русь Святая, На окраине Заря, Мы хотим земного Рая…" Что мы
должны создать на месте нынешней Украины, в каком государстве ты хочешь
жить?
- Та Украина, которую мы знали, уже год, как мертва. После
образования еще трех республик в Одессе, Николаеве и Херсоне, а они
будут, получится пояс непризнанных республик от Приднестровья до
Луганска. Сразу станет вопрос о Харькове и Днепропетровске. Выступив же
союзным фронтом еще и с Абхазией и Осетией, получится мощный блок
русских территорий, достаточный для того, чтобы его нельзя было
игнорировать международной общественности. Отношения бандеровцев с
Польшей уже нельзя назвать радужными. С Венгрией они давно
настороженные, а Румыния только и ждет благовидного предлога для
оккупации. Украина — вернее, те осколки её, которые еще не разлетелись, —
в плотном кольце государств, заинтересованных в её дальнейшем развале.
Исключением можно назвать разве что только Беларусь и Россию… Отдельно
Донбасс России не нужен. Русским же поясом Левобережье милости просим в
РФ. Да еще и Закавказье в придачу. Крымом всё свяжется. Империя. Правда,
скоро придется столкнуться с псевдопатриотическими течениями
праворадикального толка, используемыми мировой закулисой для
дестабилизации России. Либералы себя уже съели, и сейчас все ставки на
праворадикалов. Мертвая Украина — тому пример. Но это так… наброски
возможностей. Одно точно знаю: Русская Империя, от Карпат до Тихого
океана, — будет."