28.11.15. Заметка от журналистов.
"Ольга
Чурсина: В ЛНР все настоящие, нет никакой фальши… Актриса Ольга Чурсина
рассказывает "Журналистской Правде" о своих впечатлениях от поездки с
гуманитарной миссией на несломленный Донбасс. Имя Ольги Чурсиной –
известной российской балерины и киноактрисы – в многословных
представлениях не нуждается. Ставшая знаменитой благодаря
ролям в фильмах «Марш-бросок», «Всадник по имени Смерть», а также в
нескольких телесериалах, Ольга прочно вошла в золотой состав российской
киноэлиты.
Тем удивительнее и трогательнее узнать о том, что
человек, успешно себя реализовавший и в творческом плане, и в жизни,
принимает решение приехать в охваченный войной Донбасс – помочь детям из
ЛНР от имени неравнодушных россиян в рамках проекта «Глаза ребенка –
зеркало мира». Ольга лично вручала подарки, своими глазами увидела и
страшные разрушения городов, и невероятное человеческое мужество
защитников Луганска, а также не побоялась выехать на передний край,
чтобы встретиться с бойцами Народной Милиции. О своих впечатлениях она
рассказывает нам в эксклюзивном интервью.
- Что побудило Вас приехать в Луганск – город, в котором до сих пор небезопасно? Ведь это – поступок…
-
Мы ездили не только в Луганск, но и в самые разрушенные районы
Славяносербска и Первомайска с гуманитарной помощью. И я побывала на
линии соприкосновения, на передовой. Да, там до сих пор опасно, но я
пренебрегла этим всем, чтобы лично встретиться с теми, кто стоит на
защите Родины. Уже после поездки я узнала, что в этой местности начались
тяжелые бои, и в этих окопах, где я была, полегло много народа…
Говорят, не меньше тысячи бойцов там погибло… Мне хотелось приободрить
людей, подарить им улыбку, немного отвлечь от трудностей войны. И,
честно говоря, я хотела почувствовать собственную полезность – что я не
просто так живу. Просто потребность души была такая.
- То есть у
Вас не стоял вопрос выбора стороны, в отличие от некоторых Ваших коллег
по цеху, которые поддерживают «молодую украинскую революцию»?
-
Для меня вопрос выбора даже не стоял. Никогда. Еще в 2006 году, приехав в
Киев на съемки, я осознала, что нас тут не очень-то любят. Я ощутила
это на собственном опыте – по настроениям той творческой среды, в
которой я варилась. У нас, в России, если мы снимаем кино, мы же не
говорим все время об Украине, даже если у нас будет сниматься украинец. А
они, что в Киеве, что в Москве – постоянно отделяли себя от нас. А
зачем, если мы все вместе занимаемся творчеством?
- А как Вы полагаете – это вечная вражда между двумя народами или политическая «накачка»?
-
Раньше это присутствовало в скрытом виде, сейчас – стало явным. Нет, я
не думаю, что это только результат зомбирования. Они действительно в
большинстве так думают. Взрослые люди, сознательного возраста,
независимо друг от друга – хоть уличный торговец, хоть актер – каждый
лезет со своей активной позицией доказывать тебе, что Россия у них
что-то там украла. Это было уже тогда, несколько лет назад. Пойдешь на
рынок – услышат московский акцент, и давай тебе грузить про «путинскую
империю»…
А как смешно было, когда вышел указ Рады о
переозвучивании российских сериалов на украинский язык! Я не могла
слушать, как какая-то женщина-дублерша, на 20 лет меня старше,
озвучивала мою героиню. Сразу исчезла и моя актерская игра, и драма, и
вся художественная ценность. Вообще, российских актеров приглашали в
сериал, чтобы он нормально продавался на территории России. Словом,
взять нас взяли, а полюбить забыли.
- Недавно в Украине запретили
прокат российских сериалов. Как Вы оцениваете «изнутри» состояние
украинского кинематографа? У них есть, что показать зрителю?
-
Собственного производства у них практически нет, заказчиком большинства
проектов раньше была Россия. Какие-то свои сериалы у них не окупаются
даже на внутреннем рынке, не говоря о внешнем, где их никто не купит.
Эта отрасль уже страдает от разрыва с Россией, и пострадает еще больше в
дальнейшем.
- А есть ли у Вас в Москве знакомые «свидомые», которые изменили свою точку зрения после приезда в Россию?
-
Нет, таких нет. Одни упорствуют, другие – не выдержав темпа работы в
столице, уезжают обратно. У меня есть некоторые друзья, которые в штыки
восприняли мою поездку в Луганск, стали мне рассказывать, что те
разрушения, которые я видела – это ополченцы сами себя обстреляли. Я
даже спорить не стала…
- А как Вы расцениваете желание большинства современных украинцев идти в Европу? Ждут ли их там?
-
Мне кажется, сама гражданская война началась именно из-за
недальновидного желания киевлян и западенцев получить что-то от Европы.
Их просто поманили, они захотели получше за европейский счет устроиться,
забыв о том, сколько связей всегда было между Украиной и Россией. Я
против Майдана, категорически. Это – разрушители.
Эти люди даже
чисто по-человечески сильно отличаются от тех, кого я встретила в ЛНР – у
ЛНРовцев есть сердце, гордость, достоинство. Там я видела столько
русского патриотизма, сколько и в Москве не найти. А женщины? Они как
губка – чуть тронешь, и сразу слезы. Но все сильные, почти все умеют
обращаться с оружием, все помогают друг другу. На них, на самом деле,
все там и держится. Они там все как один настоящие, у них нет никакой
фальши. У детей – глаза взрослые, играют с какими-то обломками снарядов…
Я
возглавила сейчас проект «Глаза ребенка – зеркало мира», который
создан, чтобы помочь детям из ЛНР приехать в Москву, вырваться на время
из этого мира войны. Им нужна своего рода реабилитация. Весь проект – на
чистом энтузиазме, ни под чьей-то эгидой. Всю помощь мы сами собирали,
находя инвесторов, а иногда они сами находили нас.
- То есть Вы использовали свое имя ради благой цели?
-
Да. Потому что для артиста главное – себя отдавать. И поездка в ЛНР
тоже была моей личной инициативой. Это для меня вопрос личностного
роста. Мне всегда нравилось преодолевать препятствия, идти сквозь них к
цели. Главная цель: я хочу помогать людям. У меня есть определенные
возможности, и я хочу их использовать ради этого. Так что, надеюсь,
поездка моя в ЛНР была не последней. Я делала и делаю все от меня
зависящее. Но пока не буду ничего громкого обещать."