13.03.16. Заметка от военкора Руслана Ляпина.
"Почему
в Кремле признали ошибкой отказ от ввода войск в Новороссию. Среди
многих событий, приуроченных ко второй годовщине «Русской Весны», важным
стало признание ошибки в изначальной стратегии по Украине. Директор
Института политических исследований, депутат Государственной думы 5-го
созыва, член Общественной Палаты РФ, доверенное лицо президента В.
В. Путина на выборах, один из тех, кто вхож в Кремль, Сергей Марков,
назвал ошибкой отказ от введения российских войск на Украину весной 2014
года.
— Вывод печален: действия по Крыму были абсолютно
правильны, а вот отказ от ввода войск в юго-восточные области был нашей
ошибкой. Не было бы тогда никакой войны, Запад не вмешался бы,
украинская армия перешла бы вся на сторону «сил освобождения».
Все стало по-другому, когда мы позволили силой подавить сопротивление хунте в Харькове в апреле и в Одессе 2 мая.
Хотя понять наше руководство можно: оно хотело избежать большой войны, — заявил политик на своей странице в соцсети.
Заявил он это, оценив стенограмму заседания Совета национальной безопасности и обороны Украины от 28 февраля 2014 года.
Почему
об этом объявил Марков, а не Песков, думаю, тоже понятно — президент не
может ошибаться, а потому, если ему на тот момент сообщили
недостоверные данные, то необходимо делать оргвыводы и наказывать
виновных — тех, кто сознательно ввел первое лицо государства в
заблуждение.
Но президент им доверяет и, вероятно, считает, что
есть за что. Присоединяться к секте толкователей решений президента не
буду, их и без меня предостаточно, только отмечаю факт.
А факт
таков: через третьи руки и довольно громко было заявлено: все мы люди, и
мы тоже ошибались. Тем более что неофициально это было признано с
дуновением Северного ветра еще в 2014 году.
Но если те, кто ввели
в заблуждение, вне подозрений, то причины этой ошибки можно и нужно
разобрать очень подробно. Просто для того, чтобы завтра не повторилось
то же самое.
Вариант первый — не хотели большой войны —
потенциально имеет право на существование. Но про него можно забыть
после начала операции в Сирии — стратегически важном месте для Обамы.
В
Кремле явно приняли к сведению мнение Черчилля по поводу войны и
позора. Как говаривал Владимир Владимирович, «слабых бьют», а отказ от
силового варианта Штаты всегда и везде расценивали только как слабость.
Просто
напомню, как это было. Уважаемый мной Евгений Супер, «Однако», 24 июня
2014: «Нас так усиленно готовили к войне, что она стала казаться нам
неизбежной. Настолько неизбежной, что идея мира или перемирия кажется
абсурдной, предательской и неуместной. Некоторые так настроились на
войну, что стали скучать и поглядывать на часы в её ожидании. Ну, когда
там уже Путин введёт войска? Действительно, всё, что можно было
проанализировать, — давно проанализировано. Враг и цели определены, а
промедление подобно смерти. В обществе скопилось такое чудовищное
напряжение, что оно требует разрядки. Общество буквально настаивает на
военном решении, ожидание доставляет боль. И тут вдруг какое-то
перемирие, какие-то переговоры…
Нас, конечно же, настроили на
войну сознательно. И с апреля поддерживали этот настрой, не давая жару
спасть. Погодите ругать СМИ за несбывшиеся ожидания. У СМИ не было
другого выбора, так как вероятность войны и правда была очень велика.
Она могла начаться в любой день, любую ночь, любой миг. И нас к ней
готовили, чтобы она не стала для нас неожиданностью. Нам заранее
разъясняли, за что нам предстоит воевать, кого защищать и кого бить. Это
нормально. Хуже было бы, если б не объясняли.
Но вот появился
шанс обойтись без полномасштабной войны. А нас заранее не настроили на
такой вариант. И многие из нас обескуражены, многим кажется, что нас
предали. Это тоже нормальная реакция. Считайте, что это неизбежное
побочное явление периода усиленной пропаганды. Нам придётся это пережить
и перестроиться. А редакторам ведущих СМИ попотеть, чтобы погасить
разожжённое в нас желание войны и мести.
Кого-то, возможно,
коробит от мысли, что его „использовали“. Сочувствую, но нас используют
постоянно, просто в особо опасные моменты так усиленно, что мы это
замечаем. А обычно мы об этом даже не задумываемся. Но любая власть
пытается формировать общественные настроения для своих целей. Это тоже
нормально, на то она и власть. Важно лишь то, что это за власть и что у
неё за цели. И тут у нас с евромайдановской публикой есть принципиальная
разница — их используют все кому ни лень и по многу раз, нас мобилизуют
в исключительных случаях и во имя наших же национальных интересов,
предпочитая не будоражить без крайней нужды.
Поэтому ничего
удивительного в схожести реакций украинской и российской блогосфер нет. А
то, что появилась призрачная надежда обойтись без масштабного
кровопролития, — это и правда хорошо, в этом обе стороны правы. Но это
нам ещё предстоит осознать.
…Разумеется, „использовали“ нас или нет — детские трупы и женщин с оторванными ногами в Новороссии никто не выдумал.
Прощать
и забывать также во имя каких бы то ни было национальных интересов —
дело невозможное. Попытки такое простить и забыть — дискредитировали бы
эти самые национальные интересы. К ним сразу возник бы вопрос, в чём они
состоят-то, если не в защите женщин и детей от бомб.
Но сейчас
наше государство полагает: лучший способ защитить тех, кто ещё цел и
невредим — это переговоры и демонстрация всяческого миролюбия.
Право ли оно — увидим».
Два года спустя Сергей Марков ответил на этот вопрос.
Вариант
второй: на тот момент российское руководство верило в Европу. Точнее,
тогда еще практически все руководство верило Европе, а некоторые, судя
по Гайдаровскому форму, свято верят и сейчас.
И если в апреле
Дидье Буркхальтер пообещал поспособствовать федерализации Украины, ее
нейтральности, снятию санкций и еще немного плюшек, то, я практически
уверен на 90%, почти вся политическая элита, если не вся, обязана была
потребовать от президента идти на соглашение с Западом, пока те дают
возможность…
Голоса немногих, которые вопили о лживости и полной
подконтрольности Европы Вашингтону были заглушены по приказу, вместо
этого населению, с одной стороны, лили елей в уши: «Украина вот-вот
развалится», «ЕС посчитает убытки и одумается», «США испугался», «нам
нужна вся Европа», а с другой стороны, стращали страшилками, как
население загнется от голода без пармезанов и дешевых кредитов.
Просветление
придет много позже. О том, что для Запада кинуть с обещаниями проще,
чем в туалет сходить, станет ясно после подтверждений ежегодных санкций
за Крым, Донбасс, Литвиненко и просто за то, что русские им не нравятся.
Поймет Нарышкин и Матвиенко, когда их персонально пнут, станет это ясно
для МИД и президента.
Но это сегодня, а тогда, весной, мне
просто у виска прикручивали, когда я рассказывал, что ровно также
разводили Милошевича — кто та Сербия и кто мы — Россия.
Тут стоит
отметить и работу лоббистов из экспертного сообщества: тех самых, кто
рассказывал сказки о «тысячах потерь на Украине», «США пойдут Третьей
мировой», «Россию тут же признают страной-агрессором» (при сидящем в
Ростове Януковиче это вообще не выдерживает критики — попросить его о
подобном асадовскому письме помешало лишь мнение тех же «экспертов»).
О
том, что наверху работают лоббисты, я узнал еще в 2014 году, когда на
одном из журналистских форумов мой коллега из московского издания
рассказывал о «подработке» по пиару «Турецкого потока». Сумма для одного
журналиста на самом деле была не очень большой, но если брать весь
объем контрактов, то Турция вбрасывала немалые деньги, чтобы убедить
российское общество и политиков в необходимости смены дружбы с Асадом на
дружбу с Эрдоганом. И какое-то время все издания писали, как мы уделали
ЕС, а сеть забили картинки Путина и Эрдогана на трубе при плачущей
Меркель. Потом все встало на свои места, но время на поддержку своих
террористов турки использовали грамотно.
Много писалось о китайском и антикитайском лобби в российской политике.
Согласитесь,
рассчитывать на отсутствие у нас в политике и экономике западного лобби
как бы крайне глупо и наивно. Про СМИ можно прочитать у Сергея
Колясникова, и речь там идет даже не о лобби, а об оккупации.
В
итоге голоса тех, кто говорил о необходимости «Северного ветра» для
недопущения кровопролития на Украине, заглушил стройный хор: «нам нужна
Европа, каждому по-своему, но нужна».
Вариант третий: «Порошенко —
лучший вариант для России». Вот тут несомненна роль лобби, тех, кто
верил, а многие и до сих пор верят, что можно вернуть ситуацию до
Майдана.
Вот что транслируется в декабре 2014 года, когда Москва
верит, что назначенного американцами президента можно перетянуть на свою
сторону, используя старые связи среди олигархов и политиков: «Петр
Порошенко — лучший шанс, который в настоящее время есть у Украины», —
отвечает Лавров на вопрос, является ли украинский президент надежным
партнером.
«Не могу сказать, что у нас есть какие-либо сложности в
контактах с президентом Украины Петром Порошенко, по крайней мере, на
уровне руководителей двух стран. Идет регулярный диалог. Я в контакте со
своим коллегой, министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным.
Считаю, что у нас установились тесные деловые связи», — заявил Лавров.
«Главное
для украинского руководства — понять, что это их страна и их
обязательства, что не нужно тратить время на борьбу за власть, что
сейчас происходит в Киеве, а приступить к реформам, в том числе
конституционным — всему тому, что они сами пообещали и обязались
сделать», — считает министр. «Конституционный вопрос является системной
проблемой Украины. Они должны срочно ее решить», — добавил Лавров».
В
продвижении Петра Алексеевича, помимо закадычного друга Зурабова точно
были задействованы наши системные либералы от правительства и около
правительства вроде того же Кудрина, Фонда Карнеги и кучи других
прозападных и чисто западных фондов.
Огромную роль тут сыграла и
цеховая составляющая: практически все постсоветские олигархи, так или
иначе, пересекались и вели совместный бизнес, и тот же Порошенко до
Майдана был одним из «ведущих инвесторов» в российскую экономику, как и
Греф в украинскую.
Само собой, завязанная на бизнесе с Украиной,
российская элита «брала» коллегу на поруки и гарантировала «использовать
население» для того, чтобы поверили. Получилось плохо — трупы на улицах
Луганска, Донецка, Горловки и зуд от прошлого «использования» не дал
гражданам в большинстве своем и при всем уважении к тому же Лаврову
поверить в этот «лучший шанс».
Жизнь показала, что народ оказался
прав и здесь — сейчас вопрос о внешнем управлении Украиной не вызывает
сомнений ни у кого из власть имущих, и надежды, что Порошенко будет
играть не так, как ему велит Байден, после признания в телефонных
нотациях, тоже ни у кого не осталось.
Жизнь многое показала за
эти два года: нас обложили со всех сторон. В громкие речи «экспертов» не
верит уже никто. Нас столько обманывали, обещая одно и заявляя в тот же
день совсем другое, что нет веры и западным «друзьям». Снова стало
ясно, кто друг, кто враг, а кто так — боится пойти поперек слова
«Черного господина».
С каждым шагом Россия все отчетливей видит
изначальную цель США, а, значит, и их шавок — смену руководства и
последующий развал нашей страны.
За два года Россия повзрослела
на целое десятилетие, и элита — та, которая способна взрослеть — а не
ясельная, способная только смотреть в рот американским родителям.
Повзрослело и общество, которое «использовать» становится с каждым разом
все сложней.
Да, пришлось идти путем проб и ошибок, но не
ошибается лишь тот, кто ничего не делает, а ничегонеделание ведет ко
множеству смертей, что и доказали ошибки. Собственно, само признание
этих ошибок — это признание своей силы.
Сегодня, как и два года
назад, перед Россией по-прежнему стоит выбор: восстанавливать былое
величие или сдаться на милость победителей. Но теперь это другая России,
в которой число предателей не уменьшилось, а вот наивных почти не
осталось.
И это радует, потому что все только начинается —
впереди долгий и тяжелый путь борьбы за право жить, борьбы, которую мы
не имеем права проиграть."
