12.04.16. Заметка от Дмитрия Огнеева.
"Армия
стреляет в свой народ лишь один раз, второй раз она стреляет уже в
чужой народ. Два года назад, 7 апреля 2014 года на Украине официально
началась война. Вернее, она только была объявлена тогдашним и.о.
президента "кровавым пастором" Турчиновым. И не война, а
какая-то неведомая "антитеррористическая операция" - калька с российской
"контртеррористической операции", как официально именовалась вторая
чеченская. Видимо, в Киеве верили в магию слова и рассчитывали на
быструю победу, как у федеральных сил в Чечне в 1999-2000 гг.
Впрочем,
"магия слова" сыграла злую шутку: фактическая КТО продолжалась в Чечне
10 лет. А тот блицкриг, который Москва осуществила против террористов,
был самой натуральной полномасштабной войной с применением авиации,
артиллерии, да и террористы были не просто террористы, а полноценной
военной группировкой, претендующей на звание "армии".
На
юго-востоке Украины всего этого не было и в помине. Не было вооруженных
до зубов террористов, которых терпели многие годы при предыдущем режиме,
которые совершали самые настоящие теракты, граничащие с диверсионными
операциями в мирных городах России, в среде которых процветала торговля
людьми, оружием, наркотиками, фальшивомонетчество и распространение
фальшивых авизо. Не было осиного гнезда в приграничье, которое активно
спонсировалось врагами страны, в которое съезжались боевики со всего
мира. Не было вооруженных рейдов в соседние области и взрывов домов в
Киеве. Тем не менее, главари киевской хунты, которая лишь недавно стала
властью, осуществив вооруженный переворот, цинично обозвали свою
карательную операцию против восставшего Юго-Востока
антитеррористической.
Это сегодня, тыча пальцем в подразделения
вооруженных сил Новороссии, сторонники майданной власти могут что-то там
кричать о "боевиках". Хотя поздно уже кричать. Потому что вооруженные
силы Новороссии - это армия двух реально существующих и независимых от
Киева государств, у которых, помимо армии, есть все атрибуты
государственности – суды, полиция, банки, налоговая и образовательная
система. Всего этого могло бы не быть, сели бы не "АТО". Всего этого
могло бы не быть, если бы Киев сел за стол переговоров с Донецком и
Луганском, согласился бы на федерализацию страны, пошел бы навстречу
собственному народу, поднявшемуся против всех тех варварских,
средневековых и людоедских порядков, которые новая власть несла
Юго-Востоку, не спрашивая его мнения. Всего этого могло бы не быть, если
бы каратели не начали навязывать свои идеалы силой. Не было бы никаких
ДНР и ЛНР, не было бы никаких вооруженных сил Новороссии, которые Киев
называет "террористами". Но ведь Киев, по сути, сам их создал.
Вы
же помните, с чего все начиналось? Помните облетевшие весь мир кадры,
на которых безоружные мирные жители останавливают танки и БТР карателей?
Это этих людей объявили террористами. Но какие они террористы? Они
совершили теракты? Они кого-то убили? Вся их "террористическая
деятельность" заключалась в том, что они не желали мириться со всем тем
чуждым их духу, что навязывала новая, незаконная власть (как минимум до
выборов президента в мае киевскую власть можно было смело считать
незаконной). В том, что они, не докричавшись до местных
руководителей-регионалов, которые быстро договорились с Киевом и "слили"
протест, начали захватывать администрации и формировать собственные
народные органы самоуправления. Но ведь всего за пару месяцев до этого
то же самое происходило в городах Западной Украины, но почему-то тогда
еще президент Янукович не объявлял никаких антитеррористических
операций, не вводил войска, не называл майданщиков "террористами" или
даже "сепаратистами".
Я помню, когда я впервые приехал в Донецк в
начале июня 2014 года, это был еще совершенно мирный и сонный город.
Война уже была реальностью, но она казалась где-то далеко, в другой
реальности. Работали все городские учреждения, автобусы с тогда еще
функционирующего, ныне находящегося в прифронтовой зоне и заброшенного
Западного автовокзала отправлялись в соседние области Украины и России,
люди ходили в театры, в кино, сидели в кафе. Забегая вперед, скажу, что и
потом, когда война пришла в Донецк, жизнь в городе продолжалась, люди
жили, работали, отдыхали, гуляли, рожали детей, работали коммунальные
службы, журчали фонтаны, но была уже совсем другая атмосфера. Атмосфера
войны. Словами это не объяснить. Надо там побывать и почувствовать это.
Особенно на контрасте с тем, что было до этого, когда война еще была
далеко и казалась чем-то сюрреалистическим.
Разве могли дончане
подумать, что в их прекрасном мирном городе будут рваться снаряды, что
жители миллионного мегаполиса, привыкшие к почти европейскому лоску,
будут вынуждены прятаться в подвалах от обстрелов, что целые поселки
будут сметены с лица земли, что в их дома придет гражданская война, и
брат пойдет на брата? Уже не доказывать свою правоту. Убивать.
Я
помню тот Донецк, в котором увидеть вооруженного человека еще было
экзотикой, гораздо чаще на улицах встречались обычные люди, мамы с
детскими колясками, студенты, туристы, рабочие, предприниматели. И ведь
тогда еще мало кто понимал, что такое жить в непризнанной, но своей
республике, да и вообще, для чего она нужна? Тогда еще далеко не все
поддерживали идею отделения, в городе еще оставались проукраински
настроенные граждане. Тогда еще никто не понимал, что происходит.
Я
помню, таксист, который вез меня в город, говорил, что Киев поставил
ультиматум: с такого-то числа все, кто не покинет город, будут считаться
"террористами". "А какой я террорист"?" - вопрошал он. "Я и оружия то в
руках никогда не держал. Мне вообще по барабану вся эта политика, но я
со своей земли никуда не уеду. С какой стати? Я здесь родился, здесь
жили мои предки. Это мой город, и здесь мои правила. Пусть те, кто сюда
пришел нести свою правду, уезжают!"
Армия стреляет в свой народ лишь один раз, второй раз она стреляет уже в чужой народ
Понимаете?
Все, кто не покинет мятежный город – это все "террористы"! Все, кому
некуда ехать. Да и с какой стати они должны уезжать? Все эти мамы с
детскими колясками, студенты, пенсионеры, шахтеры, рабочие, бизнесмены.
Они - все "террористы". А значит, их можно убивать, грабить, насиловать.
Значит, можно засыпать их города огнем и сталью. И ничего, что это
города страны, которую каратели считали единой, и за единство которой
якобы сражались. Там жили "террористы". Значит, их можно было стирать с
лица Земли. Чтобы надолго, на многие поколения впредь запомнили, что
нельзя жить по своим законам – надо жить по тем законам, которые
намайданили в Киеве "прогрессивные европейцы", а все остальное –
"отсталый совок", который подлежит уничтожению. Что протестовать – это
исключительное право "майданщиков", а "ватники" такого права не умеют,
потому что они тупые, отсталые и вообще любят "империю Зла" – Россию. А
упрямых "ватников" можно давить танками и сжигать в Домах профсоюзов.
Я
это понял еще тогда. Это потом я увидел, как слова "кровавого пастора" и
сменившего его "президента мира" реализуются на практике. Увидел
горящие многоэтажки, разрушенные деревни, превращенный в жуткие руины
красавец-аэропорт, отгроханный за огромные деньги к приему иностранных
гостей на Евро-2012, растерзанный, но непокоренный Первомайск, Горловку,
Дебальцево, вереницы беженцев, которых планомерно расстреливали
каратели, среди которых была небезызвестная и получившая ныне свое
заслуженное звезда украинских медиа – Надежда Савченко. Грязные
неотапливаемые подвалы, ставшие на месяцы местом жительства для
стариков, детей, беременных женщин. Больницы, переполненные раненными,
искалеченных людей и трупы, трупы, трупы.
В начале апреля 2014
года всего этого еще не было. Еще ничего этого не было. Только была
объявлена какая-то "АТО", непонятно еще против кого и зачем.
Тогда
еще не было Стрелкова, которого сегодня многие на Украине называют едва
ли не единственным, кто развязал войну. Не было еще огненного аутодафе в
Одессе, не было бойни в Мариуполе, не было кровавого боя в Волновахе, в
ходе которого украинские каратели понесли первые серьезные потери,
кстати, от их же командиров проданного ополченцам оружия. Были только
люди, которые голыми руками пытались остановить танки. И зарождающиеся
отряды ополчения, которые только начали организовываться, понимая, что
голыми руками крестовый поход "Майдана" не остановишь, и что надо
готовиться к войне. А она уже была объявлена. И вслед за армейскими
подразделениями, которые уже тогда переходили на сторону восставших, не
понимая, зачем им эта война с собственным народом, шли нацгвардейцы,
карбаты, правосеки, наследники Бандеры, наследники тех, кто убивал и
насиловал предков жителей Донбасса, да и всей Украины. И они делали все
то же самое, что делали их предшественники. И народ Донбасса был
вынужден взяться за оружие всерьез, когда понял, что это война на
уничтожение, и им никто не поможет, кроме них самих.
Сейчас уже
глупо рассуждать, а что было бы, если бы у власти в Киеве оказались бы
более вменяемые люди, которые не решились бы на эту кровавую авантюру,
которые предпочли бы попытаться найти компромисс с собственным народом,
какой могла бы быть Украина сейчас. Наверное, этого не могло быть просто
потому, что не могло быть. Потому, что новая киевская власть стала ею
силой оружия, родилась в крови и пожаре, и в крови и пожаре ей суждено
провести свой недолгий, я надеюсь, век. Потому, что эта власть
изначально не хотела и не умела слушать отличное мнение – она была
уверена в своей абсолютной правоте, непогрешимости и безнаказанности –
ведь Запад, стоя у нее за спиной, вкладывая ей в руку горящий фитиль
войны и науськивая в новый "дранг нах остен" убеждал, что ей ничего не
будет, чтобы она ни сделала, ведь она делает это во имя "светлых идеалов
евроинтеграции", ценностей западного мира в противовес ценностям
"Мордора – Московии". Потому, что эта власть не умела, не могла и не
хотела созидать, строить. Она была изначально запрограммирована на
уничтожение. А никто не хочет, чтобы его уничтожали. Потому столкновение
было неизбежным, была неизбежной война.
Что случилось – то
случилось. Много воды утекло. Много крови. Кровь стала непреодолимой
стеной между Донбассом и Украиной, лишив последнюю шанса в обозримом
будущем возродиться в качестве единой страны, хотя бы вернуть то, что
было до апреля 2014 го года, не говоря уже о строительстве чего-то
светлого и идеального, с мыслью о котором многие, не задумываясь, что их
используют, выходили за полгода до этого на "Майдан".
Наверное,
когда-нибудь кровавая пелена спадет с глаз тех, кто яростно скакал на
"Майдане", призывая уничтожить все русское, все непохожее на них. Кто с
началом волнений на юго-востоке призывал к "крестовому походу", кто
радовался "колорадским шашлычкам" в Одессе, кто рукоплескал расстрелу
Славянска, кто одобрял и продолжает одобрять гражданскую войну и геноцид
на земле, которую он считает частью Украины и которую хочет вернуть
любой ценой, причем, желательно без тех пары миллионов "ватников",
которые, по его мнению, слишком тупы, чтобы осознавать радость "светлого
европейского будущего".
Ведь когда-то и жителям нацистской
Германии пришло понимание того, что они натворили, и они ужаснулись – не
только те, кто активно участвовал, но и те, кто просто молчал, своим
молчанием покрывая самое жестокое и бесчеловечное преступление в истории
человечества. Но для этого понадобились бомбардировки Дрездена и штурм
Берлина, уничтожение уникальных культурных ценностей и гибель многих
мирных жителей уже той страны, которая всего за шесть лет до этого
считала себя единственной имеющей право вершить суд над всем миром и
решать, кому жить, а кому нет.
Когда-нибудь то же самое
произойдет и с Украиной. Смогут ли Донбасс, Харьков, Одесса жить вместе с
денацифицированной и очнувшейся от безумия Украиной – большой вопрос. В
любом случае это вопрос, на решение которого потребуется много лет. А
пока есть объективная реальность, в которой существуют ДНР и ЛНР, кровью
купившие себе право быть свободными и независимыми. И начало этой
реальности положил 7 апреля 2014 го года и. о. президента Украины
Турчинов, объявивший в своём телевизионном обращении, что в отношении
людей, занявших административные учреждения в Харькове, Донецке и
Луганске, власти страны будут проводить "антитеррористические
мероприятия".
Понимал ли он, во что втягивает страну? Понимал ли, что
это начало конца? Какая теперь разница? От ответственности за кровь и
слезы Донбасса не уйдет никто!"