14.04.16. Материал от "Федерального Агенства Новостей".
"Обезьянки
в зоопарке: вернувшиеся из плена ополченцы рассказали о забавах ВСУ. За
всю историю конфликта в Донбассе попаданием военнослужащего со стороны
ВСН в плен украинским силовикам редко кого удивишь. Корреспонденту
Федерального агентства новостей удалось побеседовать с двумя
военнослужащими ЛНР, попавшими в плен, а позже переданными в «доблестные
руки украинского правосудия».
Артур Сергеев
(имена изменены – Ред.) — 1989 года рождения, уроженец Лисичанска,
Луганская область. С началом вооруженных столкновений отправился служить
в бригаду «Призрак» под командованием покойного Алексея Мозгового.
Летом
2014-го во время жарких боев Сергеев получил ранение и контузию в
результате боев за Лисичанск — тогда «призраки» держали оборону города.
Однако военная ситуация складывалась не лучшим образом, и военнослужащим
ВСН пришлось уходить.
«Нацики шли, казнили всех наших — у нас
только полвзвода вернулось обратно. И меня после контузии принудительно
оставили дома — я же из Лисичанска как раз. Я был в таком ужасном
состоянии, что даже не мог подняться в «Урал», — рассказывает ополченец.
Так
он и остался в родном городе, но не терял надежды вернуться на службу к
своим. Каждый день Сергеев созванивался с сослуживцами, узнавал новости
военной хроники и все рвался на передовую, когда шли бои — парень хотел
стоять на блокпосту, но его, травмированного, решительно отправили
домой лечиться. Тем не менее, спустя несколько дней Сергеев уже хотел
было выдвигаться к своим бойцам в Алчевск. Но тут пропала связь и
начался обстрел — в город зашли подразделения украинской армии.
Предательство отчима и расстрел на месте
«ВСУшники
«приняли» моего отчима — тогда все они разыскивали тех, кто
симпатизировал взглядам республик. Его взяли, отвезли в обезьянник и
говорят, мол, называй имена — тогда отпустим. Вот так мой отчим меня и
сдал», — вспоминает ополченец.
Сразу после заявления отчима к
Сергееву приехали с допросом. По его словам, ему повезло, что среди
допрашивающих был только один военнослужащий из карательного батальона
«Азов», а все остальные были обычными военнослужащими ВСУ.
«Можно
считать удачей то, что мы не попали к ним с самого начала, когда велись
просто зачистки, и ребят расстреливали на месте, кто попадался. То
есть, домой приходили, и даже при родных — по-барабану — расстреливали.
Застрелили человека, и все, мол, делайте с ним, что хотите. «Нехай
лежить», — рассказывает Сергеев о временах, когда в Лисичанск заходил
украинский батальон «Донбасс», прославившийся своей жестокостью.
Однако,
по большому счету, в рядах украинской армии на тот момент было больше
неумелых, неопытных бойцов, если судить по тому, как Сергеева
«забирали».
«Приняли дома меня. Они так врывались, эти ВСУшники —
если бы не автомат, наверное бы не зашли. То, как они через забор
перепрыгивали… Я смотрю, один там как-то пытался — я уже думал, может,
ему помочь», — смеется ополченец.
Моральные уроды или алкоголики?
После
ареста Артура Сергеева отправили в обезьянник городского отдела милиции
в Лисичанске, откуда его уже вынесли на КПЗ. Причем, как
свидетельствует Сергеев, его именно вынесли.
«Вынесли потому, что
они на мне развлекались. ВСУшники как раз готовились выезжать на боевые
в Луганск, и перед выездом решили, очевидно, поднять боевой дух,
посмотреть на сепаратиста. Отчим, как я понял, был в соседней камере —
меня туда сначала завести хотели», — вспоминает ополченец.
По его
словам, «поднимали боевой дух» украинские военнослужащие невесело:
сначала руками, потом ногами, потом уже какими-то предметами. После
одной группы силовиков зашли другие, и так по очереди.
«Потом они
дали мне чуть-чуть отдохнуть, где-то часик или два. И снова вернулись. А
наши менты меня уже выносили. Они все видели, но им как бы пофиг. Они
сами там перепуганные, боялись нациков и ВСУшников. Получилось ведь как:
ВСУшники заняли с нациками их здание — менты выселили ментов, по сути.
На улице куча документации, помню, валялось», — говорит Сергеев.
Моральная составляющая в рядах украинских военнослужащих, исходя из слов Сергеева, оставляет желать лучшего.
«Для
них зайти в камеру, попинать человека и уйти — вполне нормально. И не
то чтобы все были постоянно бухие, нет. Большинство — просто моральные
уроды», — комментирует боец.
По его словам, судя по говору и
лицам тех, кого он видел в украинской форме, это были мужчины из сел и
деревень, основная цель которых на этой войне — грабеж и мародерство. Но
были и люди, которые относились по-человечески — так Сергеев
охарактеризовал следователя, который вел его дело.
Дороже информации
По-другому
сложилась история сослуживца Артура, с которым они находились в одном
взводе — Виктора Андрющенко (имя изменено – Ред.), которого «сдал»
украинским силовикам друг. Виктора арестовали и отправили в СИЗО по 260
статье УК Украины («Создание непредусмотренных законом военизированных
или вооруженных формирований»).
«Меня принимали на Центральном
рынке — целенаправленно искали, друг сдал, как оказалось. Брали так,
будто я террорист-смертник — с кучей ментов, да так ласково, что я до
сих пор глазом не вижу», — рассказывает о подробностях своего задержания
Андрющенко.
В те времена для украинских военнослужащих увидеть
живого сепаратиста было большой редкостью. «Мы для этих
«укро-освободителей города, как обезьянки были: привести, показать… Мол,
вот он — сепаратист! А они ж их ни разу не видели», — комментирует
ополченец.
По словам Андрющенко, ему надели пакет на голову, связали руки и повезли по блокпостам «на экскурсию».
«Нас
вывозили, куда могли, аж до Донца. Там к дереву привязывали, и стреляли
рядом. Как на расстрел», — вспоминает военнослужащий.
Тем не
менее, самым диким было даже не это, а то, что у узников не старались
вызнать какую-то информацию. По словам Андрющенко, единственный толковый
вопрос, который ему тогда задали — есть ли у него схрон с оружием,
гранаты или какие-то боеприпасы помимо найденного автоматного рожка и
патронов. «Это сейчас они исправились — стали информацией дорожить», —
говорит Андрющенко.
Местные зеки бьют нациков
По словам былого
заключенного, в тюрьме узникам-ополченцам приходилось поначалу несладко
— били, и били жестоко. Местные зеки это объясняли тем, как это
разъясняли им по телевизору: «Вы взяли оружие и напали на нас,
обстреливали». Ситуация в СИЗО складывалась в целом неоднозначная —
никто толком не был в курсе происходящего, и тем не менее, некоторые из
заключенных писали заявления о желании служить Украине и таким образом
«искупить то, что согрешил». И, как рассказывает Андрющенко, таких,
бывало, мобилизовали и брали на поруки некоторые батальоны.
«После
Лисичанска вывезли нас как-то в декабре 2014 на обмен. Нас было 60
человек, и нас сопровождало два БТРа, машины — капец. Везли в Харьков,
говорили, мол, посидите в большой камере — авось через месяц и обменяют.
И из этих 60 человек нас доехало только 55 – одного, например, забили
до смерти», — вспоминает узник.
Следующей точкой «путешествия» стало Старобельское СИЗО, однако там ситуация была в корне другая, чему удивился наш герой.
«Вы
представляете: местные зеки урабатывали нациков! Укроповские зеки
забивали нациков! Их там сидело приблизительно 50/50», — сокрушается
Андрющенко.
Не менее интересным фактом является и то, что многие
украинские военнослужащие отбывают срок в тюрьме по 263 статье УК
Украины, за незаконный оборот оружия. Да и многие после участия в
активных боевых действиях хотели заполучить «трофейный калаш» — такие
случаи не были редкостью. Кроме того, очень многие из украинских военных
отбывают срок и за мародерство.
Говоря о планах на будущее,
Виктор Андрющенко с уверенностью сообщает о своем намерении служить в
подразделениях ЛДНР в дальнейшем.
«Жить мне негде сейчас. Мне
говорили сослуживцы в Донецк ехать, но и в армию обратно зовут. Я
конечно хочу, иначе зачем это все было начинать? Я не из таких людей,
которые неоконченные дела бросают. Ну, а маме пока говорить не буду.
Зачем волновать ее лишний раз», — заключил ополченец."
14.04.16. Интервью с командиром "Абхазом". 
