16.05.16. Интервью с первым министром обороны ДНР Игорем Хакимзяновым от Романа Серого (издание "Свободная Пресса").
«Первый министр обороны ДНР Игорь Хакимзянов: «Страха не было. Было четкое понятие того, чего мы хотим добиться». «СП»: — Игорь Евгеньевич, вы — человек, стоявший у истоков создания Донецкой Народной Республики. Расскажите нам, как все начиналось? — Наверное, у всех все начиналось одинаково, в 2013 году, когда начался «Майдан», что вызвало возмущение у большинства населения. После в декабре создали группу в «Одноклассниках» под названием «Малороссия» с имперским флагом и соответствующей символикой, затем старались как можно эффективней её «раскрутить», и впоследствии уже к февралю в группе состояло около 40 человек, мы активно вели переписку. Речь шла уже не просто о том, чтобы высказывать свое мнение, а о том, как дальше действовать. 23 февраля, когда был митинг в поддержку «Беркута», который вернулся из Киева, мы (участники сообщества) договорились о встрече, и встретились на площади им. Ленина. Сейчас уже не припомню, кто руководил парадом. Вынесли аппаратуру, и задали вопрос: «Кто имеет военное образование, для того чтобы командовать подразделением?». И я как бывший военный, вышел. Мне дали часть людей, небольшой взвод около 30 человек, нам выделили место, под мое руководство присоединили еще один взвод для несения охраны от проукраински настроенных «товарищей», которые выкрикивали всякие гадости. Их порывы удалось сдержать, никакого мордобоя не было, все хорошо прошло. Хотя уже на тот момент украинские СМИ называли нас «радикально настроенными сепаратистами». «СП»: — Была ли надежда на мирное решение конфликта?— Да, когда был первый неудавшийся штурм у Павла Губарева, сохранялась надежда на мирное урегулирование ситуации, которая возникла. И она сохранялась вплоть до 11−12 марта. Когда наружу стали выплывать другие факты, то стало понятно, что мирного решения не будет. «СП»: — А после…— После, моя группа выдерживала настрой надавить на местную действующую власть, чтобы они приняли волевое решение. Это всем известные личности, такие, например, как Александр Лукьянченко. Сергея Таруту мы не берем, потому что на него тогда внимания никто не обращал, да и сейчас особо нет. В основном все делали упор на Лукьянченко, потому что его уважали в городе, он хозяйственник хороший, для города сделал много, и это факты неоспоримые, любой житель Донецка это видел и знает. Но Лукьянченко волевого решения не принял, может в силу возраста, может, есть еще какие-то причины, но это уже не столь важно. «СП»: — И в последствии вы…— Мы взяли штурмом бывшую приемную Партии Регионов «Молодые Регионы» по адресу Бульвар Шевченко, 2. Вывесили флаг Российской Федерации, тогда еще подходили патрули милиции, просили его опустить, чтобы не провоцировать людей и тому подобное, но он продолжал висеть. И продолжали деятельность по формированию «Патриотических сил Донбасса», уже вместе с Александром Ходаковским. После у нас с ним произошел раскол: он был приверженцем, так скажем, торга, а мы были приверженцами более решительных действий — не торговаться ни с кем, то есть если решение принято, нужно разработать механизм его достижения. На этой почве мы «расстались». Тогда Саша не очень хорошо поступил, он украл полностью базу (человеческий ресурс), и на её основе создал батальон «Восток», который в последствии имеет не самую лучшую славу. «СП»: — Как проходил штурм Донецкой областной государственной администрации?— 6 апреля я зашел в администрацию и понял, что тех людей, которые хаотично, не организовано передвигаются, нужно централизованно распределить для того, чтобы они начинали формироваться в какую-то структуру и были управляемые. Для того, чтобы, как минимум, нести дежурство внизу по периметру и не позволять себе лишнего. Хорошо помню те моменты, когда взял рупор, мои ребята помогли мне, чтобы никто не мешал, и крикнул на людей, чтоб они успокоились. После ко мне подошел Денис Пушилин, и мы начали руководить этим процессом. «СП»: — 10 апреля вас назначили на должность министра обороны, что произошло после назначения, какие действия вы предпринимали?— Да, решением временного правительства меня назначили министром обороны ДНР, командующими вооруженными силами ДНР. После, я озвучил, что создана народная армия. И мы посадили девочку, которая должна была вести запись. Люди начинали подходить, записываться, оставлять анкетные данные. Но все равно у многих еще был страх будущего, они боялись оставлять свои паспортные данные, данные военного билета. Это была проблема, но, тем не менее, был сформирован штаб, на который были возложены сборы средств на экипировку и тому подобное. Средства тратились на приобретение бронежилетов, закупку продуктов питания, чтобы прокормить большое количество людей, которые находились в администрации. Люди здесь жили днями, также было много иногородних (из Славянска, Артемовска, Енакиево, Тореза и многих других городов области). После были тайные переговоры Дениса Пушилина с Ринатом Ахметовым. Следующие переговоры с представителями украинской власти мы анонсировали, и соответственно уже вели их открыто, для того, чтобы у людей не возникло недоверие. Потому что мы не имеет права подводить тех людей, которые нас выбрали. На этих переговорах было много «интересного», включая угрозы. На что с моей стороны прозвучала фраза: «Если у нас хоть один человек пострадает, то у вас пострадает два человека». И этому была масса свидетелей. «СП»: — Было ощущение страха в тот момент?— Страха не было. Было четкое понятие того, чего мы хотим добиться. И я лично давал понять, что запугиваниями нас не возьмешь. Впоследствии мы приняли коллективное решение, что нужно «расшевелить» народ, потому что продвижения не было. Поэтому, рано утром мы штурмовали областную прокуратуру. Пока политическая часть правления застряла в подготовке к референдуму, силовые функции были возложены на меня, моим решением была взята областная прокуратура. Меня, к сожалению, арестовали. Мы пошли отрядом небольшой численности, на вооружении у нас тогда были только палки (смеется). Туда нагнали «Беркута», около сотни человек, мы отвели силы противника от зачистки администрации, и это сыграло свою роль. «СП»: — Где вас держали после ареста и когда отпустили?— Сначала в райотделе на Текстильщике или Петровке (районы Донецка), точно не помню, до этого не спал трое или четверо суток, я тогда, так скажем, очень уставший был. И в этот же вечер, 12 числа, меня отпустили. Вот именно с этой даты стало понятно, что вооруженные конфликты будут, и нужно решать вопрос по вооружению населения, чтобы они могли противостоять агрессии, которая в любом случае рано или поздно начнется. Потому что та волна, которая поднялась, уже давала понять, что так просто это все не успокоится. Любые попытки мирного решения были сорваны, прежде всего, украинской стороной. «СП»: — Как ваша семья относилась ко всем этим событиям, наверняка они волновались за вас?— Я свою семью всегда держал в стороне от этого всего. И в последствии, в конце апреля я их отсюда отправил. Это было связано с событиями, которые случились в Мариуполе. Вдобавок ко всему «хорошие» люди звали меня обратно в Донецк, в тот момент, когда у меня под домом дежурила машина СБУ, поэтому я остался в Мариуполе, а семью пришлось отправить в Россию. «СП»: — Слышал, у вас был позывной «Большой». Может, с этим связана какая-то история?— Не знаю, наверное, из-за габаритов, вроде бы природа не обделила. Оно как-то прикрепилось и когда я пошел на службу такой позывной и остался. Правда был еще один позывной, наши ребята в администрации называли меня генералом (смеется). «СП»: — Какую должность занимаете сейчас?— Сейчас я никакую должность не занимаю. Возглавляю общественную организацию «Объединение ветеранов ополчения Донбасса». Организация существует для того, чтобы те люди, которые остались за бортом жизни по разным причинам (ранение, контузия) не почувствовали себя брошенными, знали, что они нужны, что о них никто не забыл, и если им нужна помощь, то мы своим братством готовы всегда друг друга поддержать чем сможем и как сможем. Принимаем сейчас определенные шаги по раскручиванию организации: многие еще не знают о ней в силу разных причин. Представительства у нас есть практически во всех городах республики. Это те люди, которые готовы работать, помогать, строить наше новое независимое государство. «СП»: — Существует мнение, что ряды ополчения пополняются людьми, которые идут воевать ради денег, ради наживы, и все меньше тех, кто идут защищать Родину из-за патриотизма. Что можете сказать по этому поводу?— Мне кажется, что многие идут в армию от безысходности. Это и регулярная заработная плата, содержание и тому подобное. Это нормальное отношение, контрактная армия во всем мире принята за основу. Но есть идейные, я знаю достаточно много таких людей, которые по году и более отвоевали и не получили ни копейки. Сейчас большинство из них выброшены на обочину, хотя имеют колоссальный боевой опыт. «СП»: — Наступит ли принудительная мобилизация и нужна ли она вообще?—Простого призыва, я думаю, не будет. Мобилизация по боевой тревоге либо в ситуации повышенной опасности — это уже другой вопрос. Для того, чтобы проводить такую мобилизацию, необходимо проводить полевые учения резервистов, а насколько мне известно, таковые пока не проводятся. Есть ли в планах у Министерства обороны внедрять эту практику? Я не знаю, не готов ответить на этот вопрос. Но я полагаю, что принудительной мобилизации не будет, потому как человек, долгое время не державший в руках оружие, на поле боя выступит не в самом лучшем качестве. И я считаю, что в случае боевой тревоги не нужно проводить мобилизацию, потому что каждый второй встанет и возьмет в руки оружие, чтобы защищать свою родную землю. «СП»: — Недавно было совершено покушение на главу республики Александра Захарченко, которое назвали терактом. Как вы можете прокомментировать это событие?— В данном случае я хотел бы сделать замечание Эдуарду Басурину, что террористическим актом нужно называть все покушения, не только на главу республики, а на жизнь любого гражданина ДНР. Потому что события в Еленовке назвали провокацией, хотя это и является настоящим терактом. Мы должны запомнить, что все жизни одинаковы, независимо от того, кто какую должность занимает. Нашим спецслужбам нужно бдительно исполнять свой долг. «СП»: — И напоследок, что бы вы пожелали читателям?— Хочу пожелать всем здоровья и долголетия, счастья, жителям республики мирного неба над головой. И отдельная благодарность, низкий поклон и признательность ветеранам Великой Отечественной войны, а также ветеранам ополчения Донбасса, которые отстаивали, отстаивают и будут отстаивать нашу родную землю.»
«Первый министр обороны ДНР Игорь Хакимзянов: «Страха не было. Было четкое понятие того, чего мы хотим добиться». «СП»: — Игорь Евгеньевич, вы — человек, стоявший у истоков создания Донецкой Народной Республики. Расскажите нам, как все начиналось? — Наверное, у всех все начиналось одинаково, в 2013 году, когда начался «Майдан», что вызвало возмущение у большинства населения. После в декабре создали группу в «Одноклассниках» под названием «Малороссия» с имперским флагом и соответствующей символикой, затем старались как можно эффективней её «раскрутить», и впоследствии уже к февралю в группе состояло около 40 человек, мы активно вели переписку. Речь шла уже не просто о том, чтобы высказывать свое мнение, а о том, как дальше действовать. 23 февраля, когда был митинг в поддержку «Беркута», который вернулся из Киева, мы (участники сообщества) договорились о встрече, и встретились на площади им. Ленина. Сейчас уже не припомню, кто руководил парадом. Вынесли аппаратуру, и задали вопрос: «Кто имеет военное образование, для того чтобы командовать подразделением?». И я как бывший военный, вышел. Мне дали часть людей, небольшой взвод около 30 человек, нам выделили место, под мое руководство присоединили еще один взвод для несения охраны от проукраински настроенных «товарищей», которые выкрикивали всякие гадости. Их порывы удалось сдержать, никакого мордобоя не было, все хорошо прошло. Хотя уже на тот момент украинские СМИ называли нас «радикально настроенными сепаратистами». «СП»: — Была ли надежда на мирное решение конфликта?— Да, когда был первый неудавшийся штурм у Павла Губарева, сохранялась надежда на мирное урегулирование ситуации, которая возникла. И она сохранялась вплоть до 11−12 марта. Когда наружу стали выплывать другие факты, то стало понятно, что мирного решения не будет. «СП»: — А после…— После, моя группа выдерживала настрой надавить на местную действующую власть, чтобы они приняли волевое решение. Это всем известные личности, такие, например, как Александр Лукьянченко. Сергея Таруту мы не берем, потому что на него тогда внимания никто не обращал, да и сейчас особо нет. В основном все делали упор на Лукьянченко, потому что его уважали в городе, он хозяйственник хороший, для города сделал много, и это факты неоспоримые, любой житель Донецка это видел и знает. Но Лукьянченко волевого решения не принял, может в силу возраста, может, есть еще какие-то причины, но это уже не столь важно. «СП»: — И в последствии вы…— Мы взяли штурмом бывшую приемную Партии Регионов «Молодые Регионы» по адресу Бульвар Шевченко, 2. Вывесили флаг Российской Федерации, тогда еще подходили патрули милиции, просили его опустить, чтобы не провоцировать людей и тому подобное, но он продолжал висеть. И продолжали деятельность по формированию «Патриотических сил Донбасса», уже вместе с Александром Ходаковским. После у нас с ним произошел раскол: он был приверженцем, так скажем, торга, а мы были приверженцами более решительных действий — не торговаться ни с кем, то есть если решение принято, нужно разработать механизм его достижения. На этой почве мы «расстались». Тогда Саша не очень хорошо поступил, он украл полностью базу (человеческий ресурс), и на её основе создал батальон «Восток», который в последствии имеет не самую лучшую славу. «СП»: — Как проходил штурм Донецкой областной государственной администрации?— 6 апреля я зашел в администрацию и понял, что тех людей, которые хаотично, не организовано передвигаются, нужно централизованно распределить для того, чтобы они начинали формироваться в какую-то структуру и были управляемые. Для того, чтобы, как минимум, нести дежурство внизу по периметру и не позволять себе лишнего. Хорошо помню те моменты, когда взял рупор, мои ребята помогли мне, чтобы никто не мешал, и крикнул на людей, чтоб они успокоились. После ко мне подошел Денис Пушилин, и мы начали руководить этим процессом. «СП»: — 10 апреля вас назначили на должность министра обороны, что произошло после назначения, какие действия вы предпринимали?— Да, решением временного правительства меня назначили министром обороны ДНР, командующими вооруженными силами ДНР. После, я озвучил, что создана народная армия. И мы посадили девочку, которая должна была вести запись. Люди начинали подходить, записываться, оставлять анкетные данные. Но все равно у многих еще был страх будущего, они боялись оставлять свои паспортные данные, данные военного билета. Это была проблема, но, тем не менее, был сформирован штаб, на который были возложены сборы средств на экипировку и тому подобное. Средства тратились на приобретение бронежилетов, закупку продуктов питания, чтобы прокормить большое количество людей, которые находились в администрации. Люди здесь жили днями, также было много иногородних (из Славянска, Артемовска, Енакиево, Тореза и многих других городов области). После были тайные переговоры Дениса Пушилина с Ринатом Ахметовым. Следующие переговоры с представителями украинской власти мы анонсировали, и соответственно уже вели их открыто, для того, чтобы у людей не возникло недоверие. Потому что мы не имеет права подводить тех людей, которые нас выбрали. На этих переговорах было много «интересного», включая угрозы. На что с моей стороны прозвучала фраза: «Если у нас хоть один человек пострадает, то у вас пострадает два человека». И этому была масса свидетелей. «СП»: — Было ощущение страха в тот момент?— Страха не было. Было четкое понятие того, чего мы хотим добиться. И я лично давал понять, что запугиваниями нас не возьмешь. Впоследствии мы приняли коллективное решение, что нужно «расшевелить» народ, потому что продвижения не было. Поэтому, рано утром мы штурмовали областную прокуратуру. Пока политическая часть правления застряла в подготовке к референдуму, силовые функции были возложены на меня, моим решением была взята областная прокуратура. Меня, к сожалению, арестовали. Мы пошли отрядом небольшой численности, на вооружении у нас тогда были только палки (смеется). Туда нагнали «Беркута», около сотни человек, мы отвели силы противника от зачистки администрации, и это сыграло свою роль. «СП»: — Где вас держали после ареста и когда отпустили?— Сначала в райотделе на Текстильщике или Петровке (районы Донецка), точно не помню, до этого не спал трое или четверо суток, я тогда, так скажем, очень уставший был. И в этот же вечер, 12 числа, меня отпустили. Вот именно с этой даты стало понятно, что вооруженные конфликты будут, и нужно решать вопрос по вооружению населения, чтобы они могли противостоять агрессии, которая в любом случае рано или поздно начнется. Потому что та волна, которая поднялась, уже давала понять, что так просто это все не успокоится. Любые попытки мирного решения были сорваны, прежде всего, украинской стороной. «СП»: — Как ваша семья относилась ко всем этим событиям, наверняка они волновались за вас?— Я свою семью всегда держал в стороне от этого всего. И в последствии, в конце апреля я их отсюда отправил. Это было связано с событиями, которые случились в Мариуполе. Вдобавок ко всему «хорошие» люди звали меня обратно в Донецк, в тот момент, когда у меня под домом дежурила машина СБУ, поэтому я остался в Мариуполе, а семью пришлось отправить в Россию. «СП»: — Слышал, у вас был позывной «Большой». Может, с этим связана какая-то история?— Не знаю, наверное, из-за габаритов, вроде бы природа не обделила. Оно как-то прикрепилось и когда я пошел на службу такой позывной и остался. Правда был еще один позывной, наши ребята в администрации называли меня генералом (смеется). «СП»: — Какую должность занимаете сейчас?— Сейчас я никакую должность не занимаю. Возглавляю общественную организацию «Объединение ветеранов ополчения Донбасса». Организация существует для того, чтобы те люди, которые остались за бортом жизни по разным причинам (ранение, контузия) не почувствовали себя брошенными, знали, что они нужны, что о них никто не забыл, и если им нужна помощь, то мы своим братством готовы всегда друг друга поддержать чем сможем и как сможем. Принимаем сейчас определенные шаги по раскручиванию организации: многие еще не знают о ней в силу разных причин. Представительства у нас есть практически во всех городах республики. Это те люди, которые готовы работать, помогать, строить наше новое независимое государство. «СП»: — Существует мнение, что ряды ополчения пополняются людьми, которые идут воевать ради денег, ради наживы, и все меньше тех, кто идут защищать Родину из-за патриотизма. Что можете сказать по этому поводу?— Мне кажется, что многие идут в армию от безысходности. Это и регулярная заработная плата, содержание и тому подобное. Это нормальное отношение, контрактная армия во всем мире принята за основу. Но есть идейные, я знаю достаточно много таких людей, которые по году и более отвоевали и не получили ни копейки. Сейчас большинство из них выброшены на обочину, хотя имеют колоссальный боевой опыт. «СП»: — Наступит ли принудительная мобилизация и нужна ли она вообще?—Простого призыва, я думаю, не будет. Мобилизация по боевой тревоге либо в ситуации повышенной опасности — это уже другой вопрос. Для того, чтобы проводить такую мобилизацию, необходимо проводить полевые учения резервистов, а насколько мне известно, таковые пока не проводятся. Есть ли в планах у Министерства обороны внедрять эту практику? Я не знаю, не готов ответить на этот вопрос. Но я полагаю, что принудительной мобилизации не будет, потому как человек, долгое время не державший в руках оружие, на поле боя выступит не в самом лучшем качестве. И я считаю, что в случае боевой тревоги не нужно проводить мобилизацию, потому что каждый второй встанет и возьмет в руки оружие, чтобы защищать свою родную землю. «СП»: — Недавно было совершено покушение на главу республики Александра Захарченко, которое назвали терактом. Как вы можете прокомментировать это событие?— В данном случае я хотел бы сделать замечание Эдуарду Басурину, что террористическим актом нужно называть все покушения, не только на главу республики, а на жизнь любого гражданина ДНР. Потому что события в Еленовке назвали провокацией, хотя это и является настоящим терактом. Мы должны запомнить, что все жизни одинаковы, независимо от того, кто какую должность занимает. Нашим спецслужбам нужно бдительно исполнять свой долг. «СП»: — И напоследок, что бы вы пожелали читателям?— Хочу пожелать всем здоровья и долголетия, счастья, жителям республики мирного неба над головой. И отдельная благодарность, низкий поклон и признательность ветеранам Великой Отечественной войны, а также ветеранам ополчения Донбасса, которые отстаивали, отстаивают и будут отстаивать нашу родную землю.»
