17.06.16. Заметка от Майи Вознесенской (издание «Антифашист»).
«Горловка. Поселок шахты 6-7. Убежище. Часть 1. Понедельник, 13 июня. Серое душное утро. Воздух пахнет дождем. Через несколько минут наша съемочная группа выезжает в Горловку – город, в котором прожорливая война лакомится человеческими душами. Ехать сюда беспокойно, тем более что сегодняшний маршрут приведет нас на самую окраину, на место первого боя на территории города между донбасским ополчением и киевскими боевиками в роковом 2014 году. Линия разграничения. Поселок шахты 6-7. Вернее то, что от него осталось. С нами едет журналистка и волонтер из Франции Кристель. Она практически не говорит на русском языке, но основное уже успела понять: «Укропы бах-бах! Спать не можна», - говорит она, от еще одной бессонной военной ночи слипаются веки. Загружаем полный багажник продуктами, и едем туда, где постоянные «укропы бах-бах» на два года загнали в подвал старой школы 44 человека. Части из них повезло уехать только недавно. Сейчас в полуразрушенном здании, которое враги жгли, по которому стреляли из «Градов» и танков, разрушив все вокруг, живут 18 человек. Почти все – старики, есть здесь и инвалиды, прикованные к постели. Те самые «террористы», жизнь которых Киев превратил в каждодневный кровавый бой за право жить. Им некуда идти. Их дома уничтожены. До ближайшей остановки общественного транспорта, едущего в центр Горловки, - 5 км пешком, минуя зону, ощущая на спине взгляд снайперов через прицел. Ни о каких магазинах, рынках, больницах, аптеках говорить вообще не приходится. Здесь нет ничего, и пока война будет стоять на пороге, поселок будет обречен. 10 месяцев подряд здесь не было электричества и тепла, бригады рабочих не могли подступиться к убежищу. Люди сами соорудили буржуйки, вымостили печечку, у которой грелись холодными зимними вечерами. При тусклых отблесках свечей под артиллерийскими обстрелами взрослые читали книги своим поседевшим детям, в мрачном подвале разбитой школы рисующим мир. Во всем поселке не осталось ни одного целого здания, но в полуразрушенных домах еще живут люди, всего их здесь 56 человек вместе с теми, кто живет в самой школе, до войны было в разы больше, но военные действия внесли свои коррективы. На подъезде к школе проезжаем проспект Мира, легкий июньский ветер колышет оборванные занавески, вылезшие из разбитых окон. Складывается впечатление, что (если бы могли) они хотели бы сбежать отсюда, из еще одной Припяти, вымершей и вселяющей немой ужас своими пустыми улицами. Поднимаюсь по школьной лестнице, усыпанной штукатуркой и обломками стен, из окна второго этажа ловлю нынешний вид на поселок: остов разнесенного артиллерией дома, за ним – мирно колышутся вещи на бельевой веревке, чуть в сторонке поднимается дымок, кто-то готовит еду местным животным. Здесь очень много котов, гораздо больше, чем я встречала в прифронтовых Спартаке, Веселом, Трудовских... Из-за каждой калитки боязливо смотрят испуганные кошачьи глаза. А за их спинами – стены, голые стены, выжженные дома, рухнувшие крыши, груды мусора, в которых до киевской агрессии жили люди. Собаку встречаю только одну, она заливается лаем, не доверяя больше ни одному чужаку в этих местах. Даже во времена самых долгих и самых страшных дней, когда обстрелы продолжались сутки напролет, и поселковцы не выходили из своего убежища в темных и сырых комнатах под старой школой, они не бросали своих домашних питомцев, кашу ели из одной кастрюли, ночевали со зверями под одной крышей. Первую гуманитарную помощь жителям поселка 6-7 привезли только в апреле 2015 года, раздали каждому по полстакана сахара и стакану манной крупы. Сейчас с этим дела обстоят получше, жители подвала школы №75 на поселке 6-7 в Горловке благодарны за любую помощь, которую оказывают волонтеры, и которая поступает им из России. Местная жительница Валентина Бородина на этот счет говорит: «У каждого свои проблемы, у каждого свои семьи, но вся Россия откликнулась на нашу беду, собирает для нас помощь. Спасибо им! Нам очень трудно сейчас, но вместе мы выстоим. Донбасс выстоит». По поводу Украины отвечает уклончиво: «Не все же люди – гады». День, когда 44 жителя поселка шахты 6-7 в Горловке впервые были вынуждены бежать от ада на земле в подвал пустующей, закрытой школы №75, поселковцы помнят так, будто это было только вчера. 21 июля 2014 года – день, когда в Горловку пришла война. «До этого слышали канонады из Славянска, но не могли ни подумать, ни поверить в то, что до нас дойдет. Первый бой был здесь, на перекрестке поселка 6-7, в два часа дня. Страшный грохот, «грады» летали. Не передать, как это было», - рассказывает Валентина Григорьевна. В подвале школы она укрывалась вместе со своей семьей – дочерью, преподавательницей из другой горловской школы, маленьким внуком и еще одним своим ребенком-инвалидом 1 группы. Днями напролет они не могли покинуть свое убежище из-за обстрелов. Помнят и кошмар прошлой зимы, когда «в 3 февральские ночи 2015 не стало поселка». Это была страшная зима. Обстрелы не прекращались. Жители окраин Горловки, Донецка, Ясиноватой не могли выйти на улицу под шквальным огнем, вой мин и снарядов вонзался в тело, по жилам растекался липкий страх. Какое-то по счету «перемирие» слышали все города, которые так нещадно стирали украинские военнослужащие, спасаясь от мифической «российской агрессии». Горловку, как и другие города ДНР, обстреливали ночью. Перед закатом жители поселка 6-7 спускались в убежище, чтобы с рассветом обнаружить свои дома разбитыми. У многих не осталось ничего, кроме огородов. Теперь люди признаются, что «земля-матушка – единственное спасение, и прокормит, и утешит». И сейчас на грядках мирными рядочками высажены помидоры и картошка. Обещанных психологов люди так и не дождались, научились сами справляться со своим горем, сплотились одной семьей, вместе молятся, делают запасы к холодам, посредством телекамер просят власти договориться о мире, и принять выбор Донбасса. «Когда дети взрослеют, они уходят от матери. Донбасс повзрослел. Мы сможем сами, мы умеем и хотим работать, мы не хотим воевать. Хотим дожить до того дня, когда сможем поставить полные столы, и всем вместе за ними собраться, и пожать друг другу руки. За победу. За Донбасс» - говорят люди. Недавно «Антифашист» писал о знамениях, которые донбассовцы расценивают, как приближение мира на своей земле. В одном из коридоров школы, где все сплошь усеяно обломками здания, ставшего для десятков людей единственным убежищем, где сквозняком распахивает и захлопывает двери, как в фильмах ужасов, я увидела птицу. Она металась от одной стене к другой. Два года здесь кружили только черные вороны, они, как известно, предвестники беды и смерти. Они кружили и в тот день, когда началась война, и тогда, когда поселок похоронил своих первых жертв, и тогда, когда осколками калечило прочих. А сегодня, после очередной бессонной ночи на войне, здесь с самого утра поют птицы, и все ближе и ближе они подбираются к людям, которые за 2 года существования в подвале старой школы научились тому, что оказалось не по силам большим дядям в теплых киевских кабинетах. Жители уничтоженного поселка шахты 6-7 на окраине Горловки научились ценить все, что их окружает, потому что все, что каждое дуновение ветра, которое они ощущают по утрам, выходя из убежища, доказывает им, что они еще живы, вопреки всем ужасам, ниспосланным на их судьбы продажными киевскими политиками. И на войне поют птицы.»
«Горловка. Поселок шахты 6-7. Убежище. Часть 1. Понедельник, 13 июня. Серое душное утро. Воздух пахнет дождем. Через несколько минут наша съемочная группа выезжает в Горловку – город, в котором прожорливая война лакомится человеческими душами. Ехать сюда беспокойно, тем более что сегодняшний маршрут приведет нас на самую окраину, на место первого боя на территории города между донбасским ополчением и киевскими боевиками в роковом 2014 году. Линия разграничения. Поселок шахты 6-7. Вернее то, что от него осталось. С нами едет журналистка и волонтер из Франции Кристель. Она практически не говорит на русском языке, но основное уже успела понять: «Укропы бах-бах! Спать не можна», - говорит она, от еще одной бессонной военной ночи слипаются веки. Загружаем полный багажник продуктами, и едем туда, где постоянные «укропы бах-бах» на два года загнали в подвал старой школы 44 человека. Части из них повезло уехать только недавно. Сейчас в полуразрушенном здании, которое враги жгли, по которому стреляли из «Градов» и танков, разрушив все вокруг, живут 18 человек. Почти все – старики, есть здесь и инвалиды, прикованные к постели. Те самые «террористы», жизнь которых Киев превратил в каждодневный кровавый бой за право жить. Им некуда идти. Их дома уничтожены. До ближайшей остановки общественного транспорта, едущего в центр Горловки, - 5 км пешком, минуя зону, ощущая на спине взгляд снайперов через прицел. Ни о каких магазинах, рынках, больницах, аптеках говорить вообще не приходится. Здесь нет ничего, и пока война будет стоять на пороге, поселок будет обречен. 10 месяцев подряд здесь не было электричества и тепла, бригады рабочих не могли подступиться к убежищу. Люди сами соорудили буржуйки, вымостили печечку, у которой грелись холодными зимними вечерами. При тусклых отблесках свечей под артиллерийскими обстрелами взрослые читали книги своим поседевшим детям, в мрачном подвале разбитой школы рисующим мир. Во всем поселке не осталось ни одного целого здания, но в полуразрушенных домах еще живут люди, всего их здесь 56 человек вместе с теми, кто живет в самой школе, до войны было в разы больше, но военные действия внесли свои коррективы. На подъезде к школе проезжаем проспект Мира, легкий июньский ветер колышет оборванные занавески, вылезшие из разбитых окон. Складывается впечатление, что (если бы могли) они хотели бы сбежать отсюда, из еще одной Припяти, вымершей и вселяющей немой ужас своими пустыми улицами. Поднимаюсь по школьной лестнице, усыпанной штукатуркой и обломками стен, из окна второго этажа ловлю нынешний вид на поселок: остов разнесенного артиллерией дома, за ним – мирно колышутся вещи на бельевой веревке, чуть в сторонке поднимается дымок, кто-то готовит еду местным животным. Здесь очень много котов, гораздо больше, чем я встречала в прифронтовых Спартаке, Веселом, Трудовских... Из-за каждой калитки боязливо смотрят испуганные кошачьи глаза. А за их спинами – стены, голые стены, выжженные дома, рухнувшие крыши, груды мусора, в которых до киевской агрессии жили люди. Собаку встречаю только одну, она заливается лаем, не доверяя больше ни одному чужаку в этих местах. Даже во времена самых долгих и самых страшных дней, когда обстрелы продолжались сутки напролет, и поселковцы не выходили из своего убежища в темных и сырых комнатах под старой школой, они не бросали своих домашних питомцев, кашу ели из одной кастрюли, ночевали со зверями под одной крышей. Первую гуманитарную помощь жителям поселка 6-7 привезли только в апреле 2015 года, раздали каждому по полстакана сахара и стакану манной крупы. Сейчас с этим дела обстоят получше, жители подвала школы №75 на поселке 6-7 в Горловке благодарны за любую помощь, которую оказывают волонтеры, и которая поступает им из России. Местная жительница Валентина Бородина на этот счет говорит: «У каждого свои проблемы, у каждого свои семьи, но вся Россия откликнулась на нашу беду, собирает для нас помощь. Спасибо им! Нам очень трудно сейчас, но вместе мы выстоим. Донбасс выстоит». По поводу Украины отвечает уклончиво: «Не все же люди – гады». День, когда 44 жителя поселка шахты 6-7 в Горловке впервые были вынуждены бежать от ада на земле в подвал пустующей, закрытой школы №75, поселковцы помнят так, будто это было только вчера. 21 июля 2014 года – день, когда в Горловку пришла война. «До этого слышали канонады из Славянска, но не могли ни подумать, ни поверить в то, что до нас дойдет. Первый бой был здесь, на перекрестке поселка 6-7, в два часа дня. Страшный грохот, «грады» летали. Не передать, как это было», - рассказывает Валентина Григорьевна. В подвале школы она укрывалась вместе со своей семьей – дочерью, преподавательницей из другой горловской школы, маленьким внуком и еще одним своим ребенком-инвалидом 1 группы. Днями напролет они не могли покинуть свое убежище из-за обстрелов. Помнят и кошмар прошлой зимы, когда «в 3 февральские ночи 2015 не стало поселка». Это была страшная зима. Обстрелы не прекращались. Жители окраин Горловки, Донецка, Ясиноватой не могли выйти на улицу под шквальным огнем, вой мин и снарядов вонзался в тело, по жилам растекался липкий страх. Какое-то по счету «перемирие» слышали все города, которые так нещадно стирали украинские военнослужащие, спасаясь от мифической «российской агрессии». Горловку, как и другие города ДНР, обстреливали ночью. Перед закатом жители поселка 6-7 спускались в убежище, чтобы с рассветом обнаружить свои дома разбитыми. У многих не осталось ничего, кроме огородов. Теперь люди признаются, что «земля-матушка – единственное спасение, и прокормит, и утешит». И сейчас на грядках мирными рядочками высажены помидоры и картошка. Обещанных психологов люди так и не дождались, научились сами справляться со своим горем, сплотились одной семьей, вместе молятся, делают запасы к холодам, посредством телекамер просят власти договориться о мире, и принять выбор Донбасса. «Когда дети взрослеют, они уходят от матери. Донбасс повзрослел. Мы сможем сами, мы умеем и хотим работать, мы не хотим воевать. Хотим дожить до того дня, когда сможем поставить полные столы, и всем вместе за ними собраться, и пожать друг другу руки. За победу. За Донбасс» - говорят люди. Недавно «Антифашист» писал о знамениях, которые донбассовцы расценивают, как приближение мира на своей земле. В одном из коридоров школы, где все сплошь усеяно обломками здания, ставшего для десятков людей единственным убежищем, где сквозняком распахивает и захлопывает двери, как в фильмах ужасов, я увидела птицу. Она металась от одной стене к другой. Два года здесь кружили только черные вороны, они, как известно, предвестники беды и смерти. Они кружили и в тот день, когда началась война, и тогда, когда поселок похоронил своих первых жертв, и тогда, когда осколками калечило прочих. А сегодня, после очередной бессонной ночи на войне, здесь с самого утра поют птицы, и все ближе и ближе они подбираются к людям, которые за 2 года существования в подвале старой школы научились тому, что оказалось не по силам большим дядям в теплых киевских кабинетах. Жители уничтоженного поселка шахты 6-7 на окраине Горловки научились ценить все, что их окружает, потому что все, что каждое дуновение ветра, которое они ощущают по утрам, выходя из убежища, доказывает им, что они еще живы, вопреки всем ужасам, ниспосланным на их судьбы продажными киевскими политиками. И на войне поют птицы.»
