21.07.16. Заметка от Анны Шершневой.
«О дешевом пиаре и совести: никакого «счастья от войны» в Донбассе нет, народу нужна помощь. На днях вышла публикация с весьма сомнительным содержанием под названием «Приехал в Донецк, пожил и ходишь просветленный», где «психолог» Ирина расписала психологический портрет жителей воюющего не первый год Донбасса, представив совершенно неадекватную картину. Мы попросили прокомментировать данную тезу руководителя инициативной группы волонтеров «Помощь людям Донбасса» Сергея Логвина, который лично озаботился оказанием психологической помощи жителям республик Новороссии, тем, кого два года «кошмарят», а не делают счастливее, украинские оккупанты-агрессоры.
— Сергей, почему возник прецедент, и с чем вы не согласны в опубликованном материале? Вроде же написали, что обстрелы и военная агрессия Украины чуть ли не «благо» психологическое принесло Донбассу?
— Я не знаю, кто такая Ирина, но ее рассказ и ее утверждения крайне далеки от истины происходящего. Начнем с того, что вопросом оказания психологической помощи гражданам ДНР, озадачились еще в начале 2015 года. Да, в ДНР с уходом организации Ахметова «Поможем», а точнее психологов, данной проблемой никто так и не озадачился. Была идея у Яны Чепиковой, но она так и не была реализована. Да и по сути просто было не до этого. Мы, вместе с аппаратом уполномоченного по правам человека в ДНР и ОППЛ в лице Инны Каземировны Силенок, решили организовать такую программу. К слову сказать, чтобы организация или психологи частным порядком могли вести свою деятельность на территории ДНР, такое дело приходится согласовывать с МГБ.
Дело все в том, что нужно понимать, война в целом — это кошмар, сплошной психологический ад. Война наносит крайне тяжелые психологические травмы. Давайте вспомним 2014 и начало 2015 года. Тяжелейшие боевые действия, авианалеты и бомбардировки, массированные обстрелы из тяжелых видов оружия. Граждане, которые попали хотя бы под один такой обстрел, переживают кране тяжелую психологическую травму. А теперь представим, что эти люди должны жить в этом аду уже более двух лет. У всех нас есть семьи, дети. Давайте на секунду представим, что вашему близкому, ребенку, грозит смерть. Одна мысль об этом уже сводит с ума. Имея, пусть и крайне поверхностную статистику, мы можем представить масштабы бедствия. По средним оценкам, жертвами конфликта на сегодняшний день стали порядка 9,4 тысяч человек. Это жертвы, а сколько людей получили увечья разной степени. Продолжающаяся война и неопределенность, как политическая, так и территориальная, только усугубляет психологическое состояние граждан. Поэтому утверждать о том, что обстрелы и военная агрессия чуть ли не психологическое благо, это полный абсурд, который мог возникнуть в головах тех людей, которые крайне далеки от истинной ситуации в регионе.
— Кстати, что это за группа психологов, что «постоянно работает и проводит исследования»?
— Честно сказать, я лично этих людей не знаю. Из психологов, которые работаю на сегодняшний день в ДНР есть общественная организация «Максимал», мы, это инициативная группа волонтеров «Помощь людям Донбасса» совместно с ОППЛ РФ и ОО «Максимал», и при поддержке аппарата уполномоченного по правам человека в ДНР. Мы совместными усилиями разработали и внедряем психологическую акцию «Поддержим героический Донбасс», в рамках которой оказывается психологическая помощь гражданам ДНР, а также проводим обучение местных психологов методам работы с ПТСР. Так же есть группа психологов, работающих при больницах и госпиталях.
— Фонд Рината Ахметова «Поможем» действительно отмечен был не столько психологической помощью, сколько антиреспубликанской пропагандой среди измученных войной жителей Новороссии?
— Да, действительно, фонд Рината Ахметова «Поможем» действительно был замечен в антиреспубликанской пропаганде. Будем честны в оценке действий данного фонда. У Ахметова большая доля бизнеса была сосредоточена в Донецке в довоенное время. Естественно никому не хочется терять активы своего бизнеса. Особенно такого размера как у Рената Леонидовича в ДНР, и в Донецке, в частности. Данный олигарх с началом боевых действий решил, как бы не ссориться ни с кем. Помогал и тем, и этим. Вот только качество помощи оставляло желать лучшего. Продуктовые наборы, которые распространяли от его фонда, были скажем так «не первой свежести». Соответственно качество помощи, как психологической, так и продуктовой, было скажем так, сомнительное. Цели были, достижение политического влияния в регионе подконтрольном властям ДНР.
— Процитирую вновь психолога Ирину: «психика сжимается в стрессе, люди инстинктивно выдавливают из себя войну», — как вы, профессиональный психолог, можете оценить эти заявления? Неужели «война добавляет счастья»?
— К сожалению, я не являюсь профессиональным психологом. Я был тем человеком, который в начале 2015 года озадачился проблемой психологической помощи гражданам ДНР. Но проконсультировавшись с профессионалами в области работы с ПСТР, получил следующий комментарий. Утверждение Ирины «психика сжимается в стрессе, люди инстинктивно выдавливают из себя войну» считаю абсурдным. Во-первых, стресс накапливается с длительностью происходящих негативных событий. Чем длительнее период стрессового состояния, тем более усугубляется психологическое состояние человека. Последствиями такого длительного воздействия будут являться психологические срывы, выражающиеся в разных заболеваниях, как физиологических, так и психологических. Люди как губки, впитывают внешние стрессовые воздействия, не имея возможности выплеснуть это наружу. Ничто не сжимается и не разжимается. Если не работать профессиональным психологам с этими гражданами, это перерастет в общую социальную напряженность. Это будет либо массовый алкоголизм, повышение уровня преступности, психические срывы и нарушения социальной адаптации. Уже сегодня, я лично, наблюдаю в Донецке такую пагубную тенденцию, как детский алкоголизм, резкую воинственную настроенность молодежи по отношению к окружающим.
— О пресловутом «феномене счастья на войне»: дайте профессиональный психологический портрет типичного Вашего подопечного в Донбассе. Какие они, эти осчастливленные войной люди, как утверждает психолог Ирина в упомянутом интервью? — У нашей группы волонтеров большое количество подопечных в ДНР. Основная социальная группа — это люди пожилого возраста и дети. Многодетные семьи. Тяжелее всего работать с людьми пожилого возраста. Они тяжелее всего переживают сложившуюся ситуацию. Их тяжелее всего перевезти из районов постоянно обстреливаемых. Что касаемо гражданских лиц, дети, наиболее подвержены ПТСР (пост травматическому синдрому). Они крайне нуждаются в психологической помощи. Более того, в лечебных учреждениях, не работают с ранеными детьми. Общая картина психологической помощи, ее практически нет. Утверждение «В Донецке постоянно работает и проводит исследования группа психологов, которые утверждают, что субъективный уровень счастья у людей в обстреливаемых Докучаевске, Донецке или Горловке гораздо выше, чем в благополучных мирных городах Украины или России». Какой, к черту, «субъективный уровень счастья», поезжайте в приграничные районы где дети и родители до сих пор живут в подвале. Например, подвал школы в посёлке Шахты 6/7 под Горловкой, или село Веселое близ аэропорта в Донецке. Ну это же полный абсурд, похожий на бред. Психологический портрет людей находящихся в зоне постоянных боевых действий таков. У взрослых людей — это постоянное состояние апатии, безвыходности и бессилия в части невозможности изменения ситуации. Чувство утраты усугубляет их психологическое состояние. Утрата может быть, как имущественная, так и потеря родственников. Многие получили увечья разной степени тяжести. Еще одной проблемой на сегодняшний день является политическая и территориальная неопределенность. Многие граждане покинули свои семьи и бежали с территорий, контролируемых на сегодняшний день силовиками украинской армии. У них остались там дети, мужья, родители, братья и сестры. Многие из них называют друг друга гнусными словами, выражая явную агрессию и неприязнь, в плоть до угроз физической расправы. У детей развиваются разные нарушения. Один из последних случаев: это ребенок с задержкой речевого развития. Ему уже 4 года, ребенок совсем не разговаривает. Многие дети при начале обстрелов впадают в панический страх. На самом деле спектр психофизиологических отклонений достаточно велик. Поэтому утверждать о некоем «феномене счастья на войне» по меньшей мере абсурдно.
— Тяжело вывести человека из душевного зажима?
— Конечно тяжело. Тяжелее всего пробиться к ребенку. Необходимо не только работать психологам с такими людьми, но и налаживать социальную среду. Сегодня психологи, работающие с детьми, используют методы как групповой терапии, так и индивидуальной. Все зависит от тяжести случая и контактности пациента. Правильно было замечено в статье, что с детьми лучше использовать механизм игры. Но не только данный способ применяется в терапии. Используются методы музыкальной терапии, терапии рисунком (рисование группой) и многими другими механизмами. На самом деле люди, а особенно дети, истощены войной, и чем дольше она будет продолжаться, тем плачевнее будут последствия. — Военные, как с ними обстоят дела? Непросто принять решение взять оружие и пересилив себя, начать воевать, если ты простой человек и никогда в окопы попадать не планировал?
— Военные — это отдельная часть людей и отдельное направление психологии, и работы с ПТСР у военнослужащих. Пересилить себя и взять оружие достаточно просто, если приходят убивать твои родных и близких, детей, уничтожать твои дома. А вот сама война откладывает на них огромный отпечаток. Жить в постоянном ожидании смерти очень непросто. Многие ведь осознают, что их убить могут в любую секунду. На их глазах убивают и калечат их друзей, однополчан. Ни один нормальный человек самостоятельно не может справится с таким стрессом. Есть термин — Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, «вьетнамский синдром», «афганский синдром» и т. п.) — тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие, либо угроза смерти. При ПТСР группа характерных симптомов, таких как психопатологические переживания, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности. Подавляющее большинство военнослужащих страдают ПТСР. Так что с такими людьми нужно вести постоянную психологическую работу. — А дети, им тяжелее взрослых или пресловутая «пластичная психика» выручает?
— Дети переносят это немного по-другому. У многих нет осознанного восприятия происходящих событий. Я был свидетелем, когда у ребенка погибали все родители разом, и он не понимал сути произошедшего. Да, с детьми работать сложно, если ребенок закрылся, то достучаться до его внутреннего мира гораздо тяжелее чем до взрослого. Дети более раздражительны на внешние факторы воздействия. Взрыв, бомбежки, стрельба. Многие дети, а это особенно было заметно в 2014 - начале 2015 года, впадали в состояние панической атаки. Уже на территории РФ при пролете в небе самолета или вертолета, дети падали на пол и кричали, закрываясь руками и прячась, например, под стол или стул. Детям необходим позитив и мир для развития и личностного роста. Социальная среда должна быть приветлива и открыта. К сожалению, на сегодняшний день в Республике этого нет.
— Какой выход в этом тугом «Гордиевом узле»? Сейчас, в условиях продолжения военной эскалации и постоянных набегов ВСУ, что можно сделать для психологического здоровья новороссов и что делается в реале?
— Ну первое, что необходимо сделать, по моему скромному мнению, это сформировать центр психологической помощи и реабилитации в Донецке. Данный центр должен предоставлять психологическую помощь гражданам на безвозмездной основе. Продолжить обучение психологов-дончан методам работы с ПТСР. Формировать мобильные группы для выезда на приграничные территории для оказания психологической помощи гражданским лицам, постоянно проживающим в зоне боевых действий. Формировать культурно массовые мероприятия, направленные на становление социальных взаимоотношений. Проводить семинары семейного типа.
— Психологи, откликнувшиеся для оказания самой тяжелой части в помощи, они как справляются с эмоциями?
— Профессиональные психологи подготовлены к работе в такой среде. Они достаточно четко, как профессионалы, знают, как вести себя в той или иной ситуации. Но по-человечески, конечно они тяжело переносят все события, происходящие вокруг. Многие пропускают эти страдания и боль через себя. Но в конечном итоге, они знают, как работать с этой психологической травмой. Многие ведь — местные, и судьба своих земляков им не чужда. Они вместе сопереживают и стараются полностью, с максимальной самоотдачей помогать всем нуждающимся.
— Сергей, Ваши прогнозы для общества Новороссии, через сколько раны в душе затянет хотя бы поверхностная «короста», притупится ли тот надлом, что безусловно пришел с войной?
— Делать какие-либо прогнозы достаточно тяжело. Война явно затянулась. Заигрывание в «Минск -1, -2, -3» ни к чему не приводит, кроме как к новым жертвам и новым разрушениям. Психологические и физические травмы, нанесенные руководством и военными Украины, затянутся очень нескоро, если вообще смогут затянуться. Психологи в ДНР, крайне важны и нужны. На сегодняшний день, это крайне актуально. А вот специалистов нет, они либо уехали, либо не умеют работать с ПТСР. Психологи из РФ, решили обучать тех, кто остался в ДНР, и готов помогать бесплатно гражданам. Таких семинаров обучения, уже было порядка 5 на территории ДНР и два на территории РФ. Теперь необходимо формировать центр психологической помощи и реабилитации в Донецке. Пока идет поиск помещения в Донецке и возможность финансирования данного проекта. Но помощь уже оказывается разным слоям населения. Психологи готовы работать безвозмездно на территории ДНР. Будем надеяться, что найдутся люди, готовые поддержать инициативу. Гражданская война одна из самых ужасных воин. Психологические увечья, нанесенные потерей близких, детей не затянутся, по моему мнению, никогда. Наша задача и задача психологов — приложить максимум усилий для вывода таких людей из стрессового состояния. Постараться помочь им наладить быт и жизнь в новых условиях новой реальности. Будем надеяться на лучшее и не отчаиваться.
— Спасибо за разговор, Сергей, желаем удачи Вам и коллегам в нелегкой миссии врачевания душ и помощи жителям Донбасса в их труднейшей борьбе за жизнь и будущее».
«О дешевом пиаре и совести: никакого «счастья от войны» в Донбассе нет, народу нужна помощь. На днях вышла публикация с весьма сомнительным содержанием под названием «Приехал в Донецк, пожил и ходишь просветленный», где «психолог» Ирина расписала психологический портрет жителей воюющего не первый год Донбасса, представив совершенно неадекватную картину. Мы попросили прокомментировать данную тезу руководителя инициативной группы волонтеров «Помощь людям Донбасса» Сергея Логвина, который лично озаботился оказанием психологической помощи жителям республик Новороссии, тем, кого два года «кошмарят», а не делают счастливее, украинские оккупанты-агрессоры.
— Сергей, почему возник прецедент, и с чем вы не согласны в опубликованном материале? Вроде же написали, что обстрелы и военная агрессия Украины чуть ли не «благо» психологическое принесло Донбассу?
— Я не знаю, кто такая Ирина, но ее рассказ и ее утверждения крайне далеки от истины происходящего. Начнем с того, что вопросом оказания психологической помощи гражданам ДНР, озадачились еще в начале 2015 года. Да, в ДНР с уходом организации Ахметова «Поможем», а точнее психологов, данной проблемой никто так и не озадачился. Была идея у Яны Чепиковой, но она так и не была реализована. Да и по сути просто было не до этого. Мы, вместе с аппаратом уполномоченного по правам человека в ДНР и ОППЛ в лице Инны Каземировны Силенок, решили организовать такую программу. К слову сказать, чтобы организация или психологи частным порядком могли вести свою деятельность на территории ДНР, такое дело приходится согласовывать с МГБ.
Дело все в том, что нужно понимать, война в целом — это кошмар, сплошной психологический ад. Война наносит крайне тяжелые психологические травмы. Давайте вспомним 2014 и начало 2015 года. Тяжелейшие боевые действия, авианалеты и бомбардировки, массированные обстрелы из тяжелых видов оружия. Граждане, которые попали хотя бы под один такой обстрел, переживают кране тяжелую психологическую травму. А теперь представим, что эти люди должны жить в этом аду уже более двух лет. У всех нас есть семьи, дети. Давайте на секунду представим, что вашему близкому, ребенку, грозит смерть. Одна мысль об этом уже сводит с ума. Имея, пусть и крайне поверхностную статистику, мы можем представить масштабы бедствия. По средним оценкам, жертвами конфликта на сегодняшний день стали порядка 9,4 тысяч человек. Это жертвы, а сколько людей получили увечья разной степени. Продолжающаяся война и неопределенность, как политическая, так и территориальная, только усугубляет психологическое состояние граждан. Поэтому утверждать о том, что обстрелы и военная агрессия чуть ли не психологическое благо, это полный абсурд, который мог возникнуть в головах тех людей, которые крайне далеки от истинной ситуации в регионе.
— Кстати, что это за группа психологов, что «постоянно работает и проводит исследования»?
— Честно сказать, я лично этих людей не знаю. Из психологов, которые работаю на сегодняшний день в ДНР есть общественная организация «Максимал», мы, это инициативная группа волонтеров «Помощь людям Донбасса» совместно с ОППЛ РФ и ОО «Максимал», и при поддержке аппарата уполномоченного по правам человека в ДНР. Мы совместными усилиями разработали и внедряем психологическую акцию «Поддержим героический Донбасс», в рамках которой оказывается психологическая помощь гражданам ДНР, а также проводим обучение местных психологов методам работы с ПТСР. Так же есть группа психологов, работающих при больницах и госпиталях.
— Фонд Рината Ахметова «Поможем» действительно отмечен был не столько психологической помощью, сколько антиреспубликанской пропагандой среди измученных войной жителей Новороссии?
— Да, действительно, фонд Рината Ахметова «Поможем» действительно был замечен в антиреспубликанской пропаганде. Будем честны в оценке действий данного фонда. У Ахметова большая доля бизнеса была сосредоточена в Донецке в довоенное время. Естественно никому не хочется терять активы своего бизнеса. Особенно такого размера как у Рената Леонидовича в ДНР, и в Донецке, в частности. Данный олигарх с началом боевых действий решил, как бы не ссориться ни с кем. Помогал и тем, и этим. Вот только качество помощи оставляло желать лучшего. Продуктовые наборы, которые распространяли от его фонда, были скажем так «не первой свежести». Соответственно качество помощи, как психологической, так и продуктовой, было скажем так, сомнительное. Цели были, достижение политического влияния в регионе подконтрольном властям ДНР.
— Процитирую вновь психолога Ирину: «психика сжимается в стрессе, люди инстинктивно выдавливают из себя войну», — как вы, профессиональный психолог, можете оценить эти заявления? Неужели «война добавляет счастья»?
— К сожалению, я не являюсь профессиональным психологом. Я был тем человеком, который в начале 2015 года озадачился проблемой психологической помощи гражданам ДНР. Но проконсультировавшись с профессионалами в области работы с ПСТР, получил следующий комментарий. Утверждение Ирины «психика сжимается в стрессе, люди инстинктивно выдавливают из себя войну» считаю абсурдным. Во-первых, стресс накапливается с длительностью происходящих негативных событий. Чем длительнее период стрессового состояния, тем более усугубляется психологическое состояние человека. Последствиями такого длительного воздействия будут являться психологические срывы, выражающиеся в разных заболеваниях, как физиологических, так и психологических. Люди как губки, впитывают внешние стрессовые воздействия, не имея возможности выплеснуть это наружу. Ничто не сжимается и не разжимается. Если не работать профессиональным психологам с этими гражданами, это перерастет в общую социальную напряженность. Это будет либо массовый алкоголизм, повышение уровня преступности, психические срывы и нарушения социальной адаптации. Уже сегодня, я лично, наблюдаю в Донецке такую пагубную тенденцию, как детский алкоголизм, резкую воинственную настроенность молодежи по отношению к окружающим.
— О пресловутом «феномене счастья на войне»: дайте профессиональный психологический портрет типичного Вашего подопечного в Донбассе. Какие они, эти осчастливленные войной люди, как утверждает психолог Ирина в упомянутом интервью? — У нашей группы волонтеров большое количество подопечных в ДНР. Основная социальная группа — это люди пожилого возраста и дети. Многодетные семьи. Тяжелее всего работать с людьми пожилого возраста. Они тяжелее всего переживают сложившуюся ситуацию. Их тяжелее всего перевезти из районов постоянно обстреливаемых. Что касаемо гражданских лиц, дети, наиболее подвержены ПТСР (пост травматическому синдрому). Они крайне нуждаются в психологической помощи. Более того, в лечебных учреждениях, не работают с ранеными детьми. Общая картина психологической помощи, ее практически нет. Утверждение «В Донецке постоянно работает и проводит исследования группа психологов, которые утверждают, что субъективный уровень счастья у людей в обстреливаемых Докучаевске, Донецке или Горловке гораздо выше, чем в благополучных мирных городах Украины или России». Какой, к черту, «субъективный уровень счастья», поезжайте в приграничные районы где дети и родители до сих пор живут в подвале. Например, подвал школы в посёлке Шахты 6/7 под Горловкой, или село Веселое близ аэропорта в Донецке. Ну это же полный абсурд, похожий на бред. Психологический портрет людей находящихся в зоне постоянных боевых действий таков. У взрослых людей — это постоянное состояние апатии, безвыходности и бессилия в части невозможности изменения ситуации. Чувство утраты усугубляет их психологическое состояние. Утрата может быть, как имущественная, так и потеря родственников. Многие получили увечья разной степени тяжести. Еще одной проблемой на сегодняшний день является политическая и территориальная неопределенность. Многие граждане покинули свои семьи и бежали с территорий, контролируемых на сегодняшний день силовиками украинской армии. У них остались там дети, мужья, родители, братья и сестры. Многие из них называют друг друга гнусными словами, выражая явную агрессию и неприязнь, в плоть до угроз физической расправы. У детей развиваются разные нарушения. Один из последних случаев: это ребенок с задержкой речевого развития. Ему уже 4 года, ребенок совсем не разговаривает. Многие дети при начале обстрелов впадают в панический страх. На самом деле спектр психофизиологических отклонений достаточно велик. Поэтому утверждать о некоем «феномене счастья на войне» по меньшей мере абсурдно.
— Тяжело вывести человека из душевного зажима?
— Конечно тяжело. Тяжелее всего пробиться к ребенку. Необходимо не только работать психологам с такими людьми, но и налаживать социальную среду. Сегодня психологи, работающие с детьми, используют методы как групповой терапии, так и индивидуальной. Все зависит от тяжести случая и контактности пациента. Правильно было замечено в статье, что с детьми лучше использовать механизм игры. Но не только данный способ применяется в терапии. Используются методы музыкальной терапии, терапии рисунком (рисование группой) и многими другими механизмами. На самом деле люди, а особенно дети, истощены войной, и чем дольше она будет продолжаться, тем плачевнее будут последствия. — Военные, как с ними обстоят дела? Непросто принять решение взять оружие и пересилив себя, начать воевать, если ты простой человек и никогда в окопы попадать не планировал?
— Военные — это отдельная часть людей и отдельное направление психологии, и работы с ПТСР у военнослужащих. Пересилить себя и взять оружие достаточно просто, если приходят убивать твои родных и близких, детей, уничтожать твои дома. А вот сама война откладывает на них огромный отпечаток. Жить в постоянном ожидании смерти очень непросто. Многие ведь осознают, что их убить могут в любую секунду. На их глазах убивают и калечат их друзей, однополчан. Ни один нормальный человек самостоятельно не может справится с таким стрессом. Есть термин — Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, «вьетнамский синдром», «афганский синдром» и т. п.) — тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие, либо угроза смерти. При ПТСР группа характерных симптомов, таких как психопатологические переживания, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности. Подавляющее большинство военнослужащих страдают ПТСР. Так что с такими людьми нужно вести постоянную психологическую работу. — А дети, им тяжелее взрослых или пресловутая «пластичная психика» выручает?
— Дети переносят это немного по-другому. У многих нет осознанного восприятия происходящих событий. Я был свидетелем, когда у ребенка погибали все родители разом, и он не понимал сути произошедшего. Да, с детьми работать сложно, если ребенок закрылся, то достучаться до его внутреннего мира гораздо тяжелее чем до взрослого. Дети более раздражительны на внешние факторы воздействия. Взрыв, бомбежки, стрельба. Многие дети, а это особенно было заметно в 2014 - начале 2015 года, впадали в состояние панической атаки. Уже на территории РФ при пролете в небе самолета или вертолета, дети падали на пол и кричали, закрываясь руками и прячась, например, под стол или стул. Детям необходим позитив и мир для развития и личностного роста. Социальная среда должна быть приветлива и открыта. К сожалению, на сегодняшний день в Республике этого нет.
— Какой выход в этом тугом «Гордиевом узле»? Сейчас, в условиях продолжения военной эскалации и постоянных набегов ВСУ, что можно сделать для психологического здоровья новороссов и что делается в реале?
— Ну первое, что необходимо сделать, по моему скромному мнению, это сформировать центр психологической помощи и реабилитации в Донецке. Данный центр должен предоставлять психологическую помощь гражданам на безвозмездной основе. Продолжить обучение психологов-дончан методам работы с ПТСР. Формировать мобильные группы для выезда на приграничные территории для оказания психологической помощи гражданским лицам, постоянно проживающим в зоне боевых действий. Формировать культурно массовые мероприятия, направленные на становление социальных взаимоотношений. Проводить семинары семейного типа.
— Психологи, откликнувшиеся для оказания самой тяжелой части в помощи, они как справляются с эмоциями?
— Профессиональные психологи подготовлены к работе в такой среде. Они достаточно четко, как профессионалы, знают, как вести себя в той или иной ситуации. Но по-человечески, конечно они тяжело переносят все события, происходящие вокруг. Многие пропускают эти страдания и боль через себя. Но в конечном итоге, они знают, как работать с этой психологической травмой. Многие ведь — местные, и судьба своих земляков им не чужда. Они вместе сопереживают и стараются полностью, с максимальной самоотдачей помогать всем нуждающимся.
— Сергей, Ваши прогнозы для общества Новороссии, через сколько раны в душе затянет хотя бы поверхностная «короста», притупится ли тот надлом, что безусловно пришел с войной?
— Делать какие-либо прогнозы достаточно тяжело. Война явно затянулась. Заигрывание в «Минск -1, -2, -3» ни к чему не приводит, кроме как к новым жертвам и новым разрушениям. Психологические и физические травмы, нанесенные руководством и военными Украины, затянутся очень нескоро, если вообще смогут затянуться. Психологи в ДНР, крайне важны и нужны. На сегодняшний день, это крайне актуально. А вот специалистов нет, они либо уехали, либо не умеют работать с ПТСР. Психологи из РФ, решили обучать тех, кто остался в ДНР, и готов помогать бесплатно гражданам. Таких семинаров обучения, уже было порядка 5 на территории ДНР и два на территории РФ. Теперь необходимо формировать центр психологической помощи и реабилитации в Донецке. Пока идет поиск помещения в Донецке и возможность финансирования данного проекта. Но помощь уже оказывается разным слоям населения. Психологи готовы работать безвозмездно на территории ДНР. Будем надеяться, что найдутся люди, готовые поддержать инициативу. Гражданская война одна из самых ужасных воин. Психологические увечья, нанесенные потерей близких, детей не затянутся, по моему мнению, никогда. Наша задача и задача психологов — приложить максимум усилий для вывода таких людей из стрессового состояния. Постараться помочь им наладить быт и жизнь в новых условиях новой реальности. Будем надеяться на лучшее и не отчаиваться.
— Спасибо за разговор, Сергей, желаем удачи Вам и коллегам в нелегкой миссии врачевания душ и помощи жителям Донбасса в их труднейшей борьбе за жизнь и будущее».
