22.10.16. Заметка от Дмитрия Дезорцева (газета "Новороссия" №110).
"Донецк и есть Спарта. Волна донбасской революции принесла множество всяких людей на берега отечества. Кто-то приехал воевать, а кто-то «посмотреть на войнушку», кто-то выпустить социальный пар, кто-то научиться ратному делу. Были идейные и были мародеры, были воины и были деляги, были вдумчивые и были совершенные болваны, были подвижники и были натуральные черти. Я лично всяких насмотрелся.
Самая дорогая мне часть – люди, бросившиеся нам на помощь сразу, без оглядки, без замысловатых рассуждений о личном интересе. Знаете, это как в подъезде многоэтажки. Вечер, холодно, света нет. И в темноте, на лестнице, к твоей шее приставляется нож, ты неумело отмахиваешься, зовешь на помощь, но помощи ждать не от кого, двери забиты наглухо, забаррикадированы, окованы железом, а соседи включают телевизоры погромче и ждут, когда уже утихнет этот надоедливый шум на площадке. И шансов давно нет, многие годы. И вдруг одна из дверей распахивается, и ты видишь в проёме крепкого парня с фонарём и разводным ключом в руке, злого, решительного, и понимаешь, что ты уже не один.
В четырнадцатом году таких ребят было много. Удивительно разных, разновозрастных, от профессиональных военных до наивно-гражданских, но совершенно однозначно отвечающих на вопрос о цели приезда: «Я приехал защищать русских». Ни к кому, просто сел в поезд и приехал в неизвестность. С началом минских замороженностей многие добровольцы разъехались по домам, считая свою миссию выполненной. Что соответствует истине. Именно благодаря их братской помощи нам удалось обломать украинский блицкриг, убедить Кремль в своей решимости идти до конца, сделать первые шаги к построению Республик. Вместе с Народным ополчением Донбасса они приняли первый удар на себя, стойко его выдержали, показали всему миру, что русские своих не бросают. Настоящие русские.
Конечно, уехали домой не все. И сейчас во многих частях Корпуса, в «Легионе», в других подразделениях несут службу наши братья – россияне и представители других стран, разных национальностей. Те, кто решил навсегда связать свою судьбу с Донбассом. Мёрзнут в окопах, всматриваются в темноту. То, что Донецк и Луганск не превратились в Дамаск, Хомс или Алеппо – их заслуга.
Время – великий лекарь. Навсегда забудутся имена тех, кто проявил малодушие, кто целыми ряжеными «ротами» заходил на земли истекающих кровью Республик с целью отжать, хапнуть и смыться, кто бездумно посылал своих бойцов на смерть, прячась за их спинами, кто гроздьями навешивал на себя награды, не имея к ним никакого отношения, кто проедал в тылу халявную гуманитарку, изображая из себя супергероев. Бог им судья, а мы их забудем.
Века пройдут, а такие, как Арсен Павлов, останутся в доброй памяти навсегда.
Я своего земляка-уральца впервые увидел в Славянске, приехав через пару дней после захода туда группы Игоря Ивановича Стрелкова. Жил тогда с бойцами в одном здании. В первый же вечер в комнатушку, где я составлял военкоровские сообщения, зашёл невысокий коренастый парень, попросил воспользоваться ноутбуком. Поговорили с ним немного. Ни званий, ни должностей у него тогда не было. Зато был позывной «Моторола», и был он специалистом по связи, соответственно, помогал бойцам с настройками раций, которые мы привозили им из Донецка. Я тогда подумал, что именно с этим фактом его позывной и связан.
Подробностей о себе он, конечно, не рассказывал, но сказал, что военный опыт у него есть, что доброволец, воюет и учит воевать новичков. От него исходил какой-то особенный позитив. Колкий на язык, но добродушный, сильный, но не озлобленный, шутливый и внимательный одновременно. Очень лёгкий на подъём, энергичный, готовый к действию.
В следующий раз я встретил его через полгода, уже работая в газете. Наш дизайнерский отдел разрабатывал воинскую символику для подразделений ДНР, в том числе и для «Спарты». Арсен приезжал и лично объяснял, как должен выглядеть флаг подразделения, шеврон, батальонная печать. Тогда он был уже известным боевым командиром, легендой. «Где мы, там победа!» – этот клич я слышал ещё в Славянске, на боевых построениях первых ополченцев, и этот девиз переняла «Спарта».
У Республик было много ярких командиров, но Арсен выделялся даже из их ряда. Делил со своими бойцами и горе, и радости, воевал вместе с ними в первых рядах, обладал непререкаемым командирским авторитетом. Мотор мог бы стать генералом. И в его генеральских звёздах я бы не усомнился ни на миг. Он был воином от Бога, в выдающихся боевых качествах которого не сомневаются даже наши недруги. Мотор работал. Он был не просто ополченцем, он стал символом ополчения, никогда не скрывавшим, что воюет за Новороссию, за тот самый Русский мир.
Придёт время, о нём напишут книги, снимут кинофильмы, распишут в деталях биографию и боевой путь. Он станет образом нового поколения. Он станет знаком русского духа.
Наверняка его именем что-нибудь назовут. Например, один большой донецкий стадион. Стадион «Мотор» имени Арсения Павлова. Или стадион «Спарта». А может, так случится однажды, что его именем будет освобождён от укров город-герой Славянск, о чём он мечтал последние годы. Это был бы лучший памятник герою, который только можно представить.
Десятки тысяч дончан пришли проститься с комбатом «Спарты». Соратники, друзья, сослуживцы и множество простых людей шли за скорбным лафетом. Среди гор цветов – маленький листик с гербом далёкой уральской Ухты: город помнит и чтит своего сына.
В завершение статьи, конечно, должно принести слова соболезнования. Но я не могу смириться с его гибелью, не могу в это поверить. Осталась жена, дети. Теперь Моторола живёт в них. Уверен, Донбасс позаботится о семье комбата Павлова и создаст все условия для того, чтоб вырастить наследников героя достойными своего отца людьми.
А Донецк и есть Спарта.
Вот и всё, что я хотел сказать.
…Преблагий Господи, помяни во Царствии Твоем православных воинов Арсения и Евгения, на брани убиенных, и приими их в небесный чертог Твой, яко мучеников изъязвленных, обагренных своею кровию, яко пострадавших за Святую Церковь Твою и за Отечество, еже благословил еси, яко достояние Твое. Молим Тя, приими убо отшедших к Тебе воинов в сонмы воев Небесных Сил, приими их милостию Твоею, яко павших во брани за независимость земли Русския от ига неверных, яко защищавших от врагов веру православную, защищавших Отечество в тяжкие годины от иноплеменных полчищ…"
"Донецк и есть Спарта. Волна донбасской революции принесла множество всяких людей на берега отечества. Кто-то приехал воевать, а кто-то «посмотреть на войнушку», кто-то выпустить социальный пар, кто-то научиться ратному делу. Были идейные и были мародеры, были воины и были деляги, были вдумчивые и были совершенные болваны, были подвижники и были натуральные черти. Я лично всяких насмотрелся.
Самая дорогая мне часть – люди, бросившиеся нам на помощь сразу, без оглядки, без замысловатых рассуждений о личном интересе. Знаете, это как в подъезде многоэтажки. Вечер, холодно, света нет. И в темноте, на лестнице, к твоей шее приставляется нож, ты неумело отмахиваешься, зовешь на помощь, но помощи ждать не от кого, двери забиты наглухо, забаррикадированы, окованы железом, а соседи включают телевизоры погромче и ждут, когда уже утихнет этот надоедливый шум на площадке. И шансов давно нет, многие годы. И вдруг одна из дверей распахивается, и ты видишь в проёме крепкого парня с фонарём и разводным ключом в руке, злого, решительного, и понимаешь, что ты уже не один.
В четырнадцатом году таких ребят было много. Удивительно разных, разновозрастных, от профессиональных военных до наивно-гражданских, но совершенно однозначно отвечающих на вопрос о цели приезда: «Я приехал защищать русских». Ни к кому, просто сел в поезд и приехал в неизвестность. С началом минских замороженностей многие добровольцы разъехались по домам, считая свою миссию выполненной. Что соответствует истине. Именно благодаря их братской помощи нам удалось обломать украинский блицкриг, убедить Кремль в своей решимости идти до конца, сделать первые шаги к построению Республик. Вместе с Народным ополчением Донбасса они приняли первый удар на себя, стойко его выдержали, показали всему миру, что русские своих не бросают. Настоящие русские.
Конечно, уехали домой не все. И сейчас во многих частях Корпуса, в «Легионе», в других подразделениях несут службу наши братья – россияне и представители других стран, разных национальностей. Те, кто решил навсегда связать свою судьбу с Донбассом. Мёрзнут в окопах, всматриваются в темноту. То, что Донецк и Луганск не превратились в Дамаск, Хомс или Алеппо – их заслуга.
Время – великий лекарь. Навсегда забудутся имена тех, кто проявил малодушие, кто целыми ряжеными «ротами» заходил на земли истекающих кровью Республик с целью отжать, хапнуть и смыться, кто бездумно посылал своих бойцов на смерть, прячась за их спинами, кто гроздьями навешивал на себя награды, не имея к ним никакого отношения, кто проедал в тылу халявную гуманитарку, изображая из себя супергероев. Бог им судья, а мы их забудем.
Века пройдут, а такие, как Арсен Павлов, останутся в доброй памяти навсегда.
Я своего земляка-уральца впервые увидел в Славянске, приехав через пару дней после захода туда группы Игоря Ивановича Стрелкова. Жил тогда с бойцами в одном здании. В первый же вечер в комнатушку, где я составлял военкоровские сообщения, зашёл невысокий коренастый парень, попросил воспользоваться ноутбуком. Поговорили с ним немного. Ни званий, ни должностей у него тогда не было. Зато был позывной «Моторола», и был он специалистом по связи, соответственно, помогал бойцам с настройками раций, которые мы привозили им из Донецка. Я тогда подумал, что именно с этим фактом его позывной и связан.
Подробностей о себе он, конечно, не рассказывал, но сказал, что военный опыт у него есть, что доброволец, воюет и учит воевать новичков. От него исходил какой-то особенный позитив. Колкий на язык, но добродушный, сильный, но не озлобленный, шутливый и внимательный одновременно. Очень лёгкий на подъём, энергичный, готовый к действию.
В следующий раз я встретил его через полгода, уже работая в газете. Наш дизайнерский отдел разрабатывал воинскую символику для подразделений ДНР, в том числе и для «Спарты». Арсен приезжал и лично объяснял, как должен выглядеть флаг подразделения, шеврон, батальонная печать. Тогда он был уже известным боевым командиром, легендой. «Где мы, там победа!» – этот клич я слышал ещё в Славянске, на боевых построениях первых ополченцев, и этот девиз переняла «Спарта».
У Республик было много ярких командиров, но Арсен выделялся даже из их ряда. Делил со своими бойцами и горе, и радости, воевал вместе с ними в первых рядах, обладал непререкаемым командирским авторитетом. Мотор мог бы стать генералом. И в его генеральских звёздах я бы не усомнился ни на миг. Он был воином от Бога, в выдающихся боевых качествах которого не сомневаются даже наши недруги. Мотор работал. Он был не просто ополченцем, он стал символом ополчения, никогда не скрывавшим, что воюет за Новороссию, за тот самый Русский мир.
Придёт время, о нём напишут книги, снимут кинофильмы, распишут в деталях биографию и боевой путь. Он станет образом нового поколения. Он станет знаком русского духа.
Наверняка его именем что-нибудь назовут. Например, один большой донецкий стадион. Стадион «Мотор» имени Арсения Павлова. Или стадион «Спарта». А может, так случится однажды, что его именем будет освобождён от укров город-герой Славянск, о чём он мечтал последние годы. Это был бы лучший памятник герою, который только можно представить.
Десятки тысяч дончан пришли проститься с комбатом «Спарты». Соратники, друзья, сослуживцы и множество простых людей шли за скорбным лафетом. Среди гор цветов – маленький листик с гербом далёкой уральской Ухты: город помнит и чтит своего сына.
В завершение статьи, конечно, должно принести слова соболезнования. Но я не могу смириться с его гибелью, не могу в это поверить. Осталась жена, дети. Теперь Моторола живёт в них. Уверен, Донбасс позаботится о семье комбата Павлова и создаст все условия для того, чтоб вырастить наследников героя достойными своего отца людьми.
А Донецк и есть Спарта.
Вот и всё, что я хотел сказать.
…Преблагий Господи, помяни во Царствии Твоем православных воинов Арсения и Евгения, на брани убиенных, и приими их в небесный чертог Твой, яко мучеников изъязвленных, обагренных своею кровию, яко пострадавших за Святую Церковь Твою и за Отечество, еже благословил еси, яко достояние Твое. Молим Тя, приими убо отшедших к Тебе воинов в сонмы воев Небесных Сил, приими их милостию Твоею, яко павших во брани за независимость земли Русския от ига неверных, яко защищавших от врагов веру православную, защищавших Отечество в тяжкие годины от иноплеменных полчищ…"
