15.01.17. Заметка от Дмитрия Родионова.
"Вот
уже третий Новый год Донбасс встречает двумя независимыми
государствами. Вот уже третий Новый год без Украины. Хотя… как без
Украины? Куда без нее? Украина продолжает напоминать о себе. Каждый
день. Забирая жизни людей по обе стороны от линии разграничения. Вот и
сейчас объявили очередное новогоднее перемирие, в Киеве вообще любят
объявлять такие перемирия по праздникам, особенно религиозным. И всегда
его нарушают. Впрочем, следует отметить, что все же определенный «тихий
час» соблюдается — там, за линий фронта тоже люди, они тоже хотят
встретить Новый год за столом, а не в окопе.
И это дает Донбассу
столь нужную в праздники передышку. Новый год все же. Война войной, а
всем так хочется испытать эти неповторимые эмоции, называемые обычно
новогодним настроением. На войне даже особенно. Хочется нарядить елку,
собраться всей семьей за праздничным столом, выпить шампанского,
посмотреть Голубой огонек. Наконец хочется и взрослым, и детям просто
выскочить на улицу, увидеть, как весь город гуляет, как в небо взлетают
фейерверки. Да, обычные фейерверки, а не мины и снаряды. Тут давно никто
не реагирует на звуки выстрелов. Просто представить себе, что войны
нет, что она осталась в прошлом, в уходящем году, как и все плохое.
Но
война никуда не делась. Она повсюду, и не может праздничная иллюминация
на улицах городов Донбасса, сверкающие красавицы-елки и румяный
подвыпивший дед Мороз, раздающий на улице подарки детям, заставить
полностью забыть об этом.
Я уже сбился со счету, в который раз я
приезжаю в Донбасс. Но неизменно я приезжаю сюда на Новый год и на 9
мая. Везу подарки. Сегодня я в роли Деда Мороза.
Традиционно
долгий путь из Москвы в груженой до оседания на землю ГАЗели. На
удивление быстрый проход границы. Просто-таки моментальный проход.
Машину толком не досмотрели, хотя я ожидал, что непременно придерутся —
две третьих груза лекарства. К ним обычно придираются по полной, даже
если там нет ничего рецепторного. Просто из принципа или из вредности —
не знаю. Остальная часть груза — подарки друзьям на передке: масхалаты,
разгрузки, зимние берцы, куртки, наколенники, налокотники, перчатки,
теплые носки, термобелье, фонарики, зарядки для телефонов…
Казалось
бы — мелочь ведь. Но в России почему-то многие уверены, что в Донецке и
Луганске бойцы обеспечены всем необходимым, что их чуть ли не Кремль
напрямую финансирует из наших — налогоплательщиков, карманов. Не знаю,
что там в Донецке и Луганске, а на передке выдаю только форму, броник и
автомат. Все. Остальное — ищите, где хотите. Кому-то помогают
родственники, кому-то друзья. А кому-то — никто. Это больше касается не
российских добровольцев, которых тут все же меньшинство, а самих
донбассцев, у многих из которых семьи еще и кормить надо. Даже такие
простые вещи, как зарядки для телефонов и батарейки для фонарей — тут на
вес золота.
Лекарства… не хватает элементарных вещей —
кровоостанавливающие, бинты… А это на войне нужно в первую очередь и
всегда в больших количествах. До ближайшей больницы, где могут сделать
полноценную перевязку — ехать минут пятнадцать на машине по
простреливаемой дороге. Мрак. Но никого тут это не смущает. Все чай не
на курорт ехали.
В общем, все это добро, которое простому
обывателю добром и не кажется, очень радует глаз российского
таможенника, с которым всегда можно договориться. Вопрос, как говорится,
только в цене. Впрочем, повторюсь, на сей раз и впервые на моей памяти
нам удивительно везет — нас практически не досматривают. Может, оттого,
что все еще празднуют, и им банально лень. А может, оттого, что лица
наши вызывают доверие, а груз в машине обильно заставлен коробками с
конфетами. Последние — вовсе не для отвода глаз таможенников (он у них и
без тог наметан, мама не горюй) — просто о детях Донбасса тоже забывать
не стоит, тем более, что далеко не все они получат подарок от Деда
Мороза, приехавшего на белом КАМАЗе. Многие будут встречать Новый год
под обстрелами, в подвалах. О них не покажут в новостях по российскому
телевидению. О них помнят только, к счастью, многочисленные пока
волонтеры, усилий которых, впрочем, все равно не хватит, чтобы принести
праздник в каждый дом, сделать счастливым каждого ребенка хотя бы один
раз в году.
И мы не можем. Но некоторых — попытаемся. И наших
пацанов, которые несут службу на самой передовой, которая и в Новый год и
опасна и трудна. Там для создания атмосферы праздника много не надо.
Подарки, которые многие ждут тут месяцами, не имея поддержки внешнего
мира и не в состоянии купить всего, что нужно на скромную зарплату. По
дороге заезжаем на местный рынок, чтобы купить продуктов. Чисто
символически — мандарины и оливье. Новый год все же, а тут такого на
столе не бывает. Впрочем, в столовой кормят хорошо, нельзя пожаловаться.
А вот сигареты за свой счет. А курят тут много. Сам удивлялся, когда в
первый раз приехал на фронт. А чего вы хотели? Война. Сигарета помогает
хоть немного снять стресс — спиртное то все равно запрещено. Чисто
символически — в новогоднюю ночь. И без фанатизма. Кто-то сразу идет
спать — ибо рано утром идти в наряд, а кто-то уже уходит в наряд.
Мы
едва успеваем разгрузиться и отправляемся в патруль. Праздники
праздниками, а война — по расписанию. Тем более, в поселке давно нет
милиции, так что рутинную полицейскую и комендантскую работу приходится
выполнять военным.
Работа и правда рутинная. Местное население
празднует по домам, причем, празднует как везде — кто-то напьется и
начнет бить своих домочадцев или вывалится на улицу и из хулиганских
побуждений начнет орать «Слава Украине!» и бить стекла соседских домов.
Приходится успокаивать, спорить, укладывать спать. При этом ни на
секунду не забывая, что ты все-таки на войне.
Идешь такой по
скользким темным улицам (фонари тут давно не работают) и не знаешь,
откуда может прилететь пуля. Может, из темного окна давно брошенного
дома. А может из холодной заснеженной степи, когда идешь на виду у всех
по открыто местности. Перемирие перемирием, а никакой гарантии от того,
что какой-то пьяный укроп начнет палить из миномета просто ради куража —
никакой. В день, когда мы приехали, был обстрел. К счастью, никого не
задело, но раз на раз не приходится.
Бывает, что укропы могут и в
гости заглянуть. Полгода назад обдолбанный наркотой ВСУшник пришел
через линию фронта. Как он прошел все растяжки и минные поля — загадка.
Не зря говорят, пьяным и дуракам везет. Зашел в тыл к нашим и попытался
совершить атаку на блок-пост. Вот просто подошел, не прячась, и начал
сходу стрелять. К счастью, наши были предупреждены, и обошлось без
жертв, не считая самого «хероя».
Это, впрочем, скорее исключение.
Бывает, что употребят что-нибудь и тянет на подвиги. От пьяного и
дурака никто не застрахован. Обычно, конечно, таких свои же успевают
остановить, но нередко они достигают цели, приходится отлавливать. И уж
точно никто не застрахован от ДРГ. Впрочем, у ДРГ работа такая — они с
обоих сторон регулярно ходят через линию фронта, как через проходной
двор. Иногда просто с целью разведки. А иногда и с целью диверсии. Линия
фронта тут как раз практически и проходит. До укропского блок-поста
каких то пару километров.
Так что стоит держать ухо востро.
Каждый рутинный выход может стать последним. Мы осторожно идем по
безлюдным темным улицам, постоянно озираясь по сторонам, высвечивая
фонарями каждый подозрительный предмет, реагируя на каждый шорох, каждую
тень. И патрон на всякий случай всегда в стволе, чтобы в любую секунду
можно было без «раскачки» вступить в бой.
Возвращаемся. Короткое
символическое новогоднее застолье. Тосты, сами понимаете, за что.
Разговоры по душам, воспоминания все больше о мирной жизни, о той, что у
каждого осталась в тылу, и возвращения к которой тут все очень ждут.
Другой мир. Совершенно непохожий на тот, к которому все привыкли. А в
пять утра снова в патруль. Работа такая.
А утром мы дальше. Те
самые конфеты детям. И скромные подарки. Вновь за окном вьется
раздолбанная дорога, проносятся города и поселки, в которых практически
каждый дом хранит мрачные шрамы войны. И на этом фоне несколько
гротескно смотрятся Донецк и Луганск с вереницами огней, праздничных
украшений, пушистыми елками и Дедами Морозами, словно никакой войны и
нет.
И так, наверное, и должно быть. Люди хотят жить полноценно,
без оглядки на войну. Они это заслужили. Заслужили почти трехлетним
сопротивлением накатывающейся на них военной мощи ставшего в одночасье
чужим государства, которое, впрочем, по словам местных, своим никогда и
не было. Не мать, но мачеха. 25 лет терпели, пока та не показала сувой
ужасающий оскал и не бросилась душить нерадивого пасынка в объятиях
колючей проволоки и окопов, в гари взрывов и пожаров.
Про Украину
в ином контексте тут никто не вспоминает. Казалось бы… всего чуть
меньше, чем три года прошло. Но сознание людей изменилось до
неузнаваемости. И растут новые поколения, не знающие ничего, кроме
войны. И не знающие иной Родины кроме своих двух народных республик —
Донецкой и Луганской, которые еще совсем недавно воспринимали либо как
анекдот, либо как временное переходное на пути в Россию состояние. А
сейчас это два полноценных государства.
Доходит, правда, до
совсем откровенных маразмов. Между ДНР и ЛНР появилась таможня. Причем
на ней останавливают всех, включая пассажирские автобусы, проверяя
паспорта — так что тут уже почти что полноценная граница. Один раз
простояли почти два часа. Пока водитель автобуса переписывал паспортные
данные. Курим у обочины. Далеко не отходя — совсем рядом табличка
«Мiни». Это еще со времен укропской оккупации осталось. Конечно, мин
давно никаких нет, но все же как-то не по себе. Рядом раздолбанный в
хлам прямым попаданием снаряда туалет. И вагончик таможенников. Все.
Понятно,
что без перегибов в жизни не бывает ничего. Понятно, что это временные
трудности, но все больше возникает вопросов: а что дальше? Никто толком
не знает, но назад в любом случае никто не хочет. Да и нет дороги назад
после всего, что было. Дорога с указателем «Киев» перерыта окопами,
перекрыта противотанковыми ежами и бетонными блоками и затянута
колючкой. Как наглядная иллюстрация к тому, что ни о каком возвращении
на Украину речи быть не может.
Впрочем, последние события на
Украине и, особенно, в остальном мире дают почву для оптимизма. У же нет
того отчаяния и непонимания, как такое могло случиться, и что теперь
делать, которое читалось в лицах в конце 2014-го. Есть даже не надежда, а
уверенность. В том, что нынешнее состояние рано или поздно закончится.
Причем, скорее, рано, чем поздно. Что наступивший год наконец-то станет
переломным. Это не красивые слова, я не раз слышал от военных, что к
весне стоит ждать чего-то. Моя оценка происходящего как политолога, в
принципе, с этим совпадает. Будем ждать и готовиться. Впрочем, всегда
готовы. Порох тут все держат сухим и в прямом, и в переносном смыслах
слова."
