15.03.17. Статья от Дениса Селезнева.
«Хаос как наркотическая зависимость. Привычку нарушать закон и отвергать установленные нормы вполне можно сравнить с зависимостью от тяжелых наркотиков.
Зачем совершать столько сложных жизненных движений, сообразуясь с огромным количеством правил, запретов, необходимостью честной и кропотливой работой добиться своих целей, если можно пойти напролом, удовлетворив свои желания простым химическим воздействием, или упростить решение задач, пойдя на нарушение правил и законов?
Если подобное действие принесло успех и удовлетворение однажды, высока вероятность, что человек будет возвращаться к этому методу снова и снова.
Подобное незамысловатое правило повторялось в истории Украины уже неоднократно (конечно, не только в истории Украины, но сегодня снова о ней).
Например, четыре столетия назад, когда казацкое сословие сбросило с себя нормы Речи Посполитой и путем многократных восстаний, с привычкой решать все в обход каких-либо норм и полагаться только на силу и коварство, сделало краткую историю Гетманщины историей непрерывной войны и катастроф.
Почти полстолетия резни привели к тому, что вся нынешняя Центральная Украина просто обезлюдела, и даже заклятые враги Россия и Польша вынуждены были пойти на примирение, чтобы остановить расползание этого хаоса, в который начало все сильнее засасывать окружающие народы.
Интересно, что в желто-голубой историографии усмирение этого хаоса до сих пор считается одним из страшных предательств со стороны России. Лишь после Северной войны, полстолетия спустя после Андрусовского мира, последствия десятилетий резни удалось преодолеть.
Еще три столетия спустя, когда нормы Российской империи и государственный порядок были сброшены, Украина вновь погрузилась в войну всех со всеми. Чем дольше продолжалось существование в условиях отсутствия норм, тем сильнее развивалась привычка действовать произволом и самыми легкими путями.
Пока немецкая оккупационная администрация весной – осенью 1918 года существовала, сохранялось еще некое подобие стабильности и примат хоть какого-то закона. С уходом немцев вчерашние «побратымы» быстро разделились на ряд враждующих лагерей.
Одни, как часть петлюровцев, прибегли к помощи большевиков против своих вчерашних товарищей. Другие, как галичане, обратились сразу и к белым, и к красным, третьи во главе с самим Петлюрой вынуждены были подавлять бунты, провокации и беспредел внутри своих батальонов, периодически расстреливая и изгоняя самых видных своих военачальников.
Такие деятели, как Михновский, Тютюнник, Болбочан, считали лишь себя единственно верными носителями желто-голубой идеи и готовы были на любое коварство, предательство или преступление, чтобы это доказать. Все они, кстати, закончили довольно плохо, как, собственно, и сам Петлюра. Однако вредительство и набеги на уже мирные советские территории впоследствии продолжались до середины 20-х годов.
Еще через пару десятилетий аналогичная ситуация сложилась с падением в западном регионе советской власти под ударами Вермахта. Сегодня та же желто-голубая историография в основном пытается представить националистическую повстанческую армию как некую единую организацию, которая с 1942-го и едва ли не до 1960-х стойко боролась со всеми врагами родной земли.
Однако в тех районах, где немецкая администрация не имела серьезного контроля над ситуацией, количество разнообразных «УПА*», которые порой возникали или исчезали раньше, чем оставляли серьезный след в документах, теперь даже трудно представить. Только крупнейших из них было как минимум три, и все они занимались в первую очередь попытками одержать верх друг над другом. Кто лучше ладил с немцами, источником тогдашнего порядка, тот и оказался сильнее.
К примеру, в воспоминаниях «мельниковских» бойцов УПА Ковпак и особенно его комиссар Руднев обычно выставляются в более симпатичном свете, чем коллеги «мельниковцев» из «бандеровского» крыла. Таковы были тогдашние реалии. Понадобились годы, чтобы на этой территории установилась законность.
Вот уже три года многие ждали от Украины, когда же начнется более активная схватка между тамошними группировками, уже привыкшими не особо считаться с законами. Но, похоже, все это время конфликты между ними сглаживала администрация Обамы, принуждая подопечных придерживаться хоть каких-то элементарных норм.
Это вполне напоминает ту роль, которую играли немцы в 1918 году. Но, как и сто лет назад, когда немцы ушли и сложился вакуум силы, способной принуждать к порядку, похоже, американская хватка в регионе ослабла.
Трамп, занятый продолжением внутренней политической борьбы, похоже, пока не успел водворить порядок в этом буйном хозяйстве. В свою очередь демократам дестабилизация внутри украинской системы может быть вполне выгодна с целью выставить того же Трампа человеком, не способным сохранять стабильность на вассальных территориях.
Почувствовав это, желто-голубые принялись наконец применять друг против друга привычные методы.
Ситуация усугубляется тем, что, по сути, избирательная база на Украине сжалась до размеров западных регионов, Киева и незначительных вкраплений в других городах. Почти все существующие политические силы сегодня могут рассчитывать только на поддержку очень ограниченной доли граждан, не превышающей 30%.
Это именно та более или менее патриотическая часть населения (конечно же, в том специфическом изводе патриотизма, который культивируется сегодня Украиной), которая все еще всерьез рассчитывает на продолжение некоего государственного строительства в рамках нынешней страны.
Именно поэтому во главе блокираторов и беспредельщиков находится мэр Львова и какие-то попытки захватов админзданий локализованы именно на Западной Украине. Это все та же категория населения, некогда активно поддержавшая Майдан и сегодня поставленная перед очевидностью поражения и провала всех идеалов и планов, которые лелеялись зимой 2013/2014 годов.
И сегодня ничего другого, кроме усиления разрушительных антигосударственных тенденций, даже в сравнении с теми разрушительными позывами, которые они испытывали три года назад, в сознании этих людей нет и уже не появится.
Весь конструктивный потенциал, связанный с иллюзиями о демократии, борьбе с коррупцией и евроинтеграцией, исчерпан. А потому и политическая борьба за симпатии этих людей принимает все более деструктивный характер, выходящий даже за те остатки законности, которые еще сохранялись на Украине вне так называемой зоны АТО (там закон и всяческие нормы отвергнуты уже несколько лет).
Оставшиеся без присмотра украинские элиты вновь взялись за методы, которые уже однажды привели их к успеху. Эти действия не сулят ни Украине, ни Восточной Европе в целом ничего иного, кроме усиления хаоса.
Поэтому сегодня чрезвычайно важно иметь достаточно продуманный план выхода из этой ситуации, который в перспективе возможен исключительно с привлечением внешних сил. Только вмешательство государств, нацеленных на сохранение законности и порядка в Европе, сможет остановить разрастание беспредела и одичания. Другой перспективы здесь, похоже, уже не существует.
И хотя все эти парасюки, садовые, семенченки сейчас и выглядят, возможно, комично, итогом их деятельности будут лишь еще большие трагедии. Предоставленная сама себе, Украина неминуемо приведет своих жителей к катастрофе. И это не просто внутренняя украинская проблема, потому что эта болезнь часто оказывается заразной для окружающих».
«Хаос как наркотическая зависимость. Привычку нарушать закон и отвергать установленные нормы вполне можно сравнить с зависимостью от тяжелых наркотиков.
Зачем совершать столько сложных жизненных движений, сообразуясь с огромным количеством правил, запретов, необходимостью честной и кропотливой работой добиться своих целей, если можно пойти напролом, удовлетворив свои желания простым химическим воздействием, или упростить решение задач, пойдя на нарушение правил и законов?
Если подобное действие принесло успех и удовлетворение однажды, высока вероятность, что человек будет возвращаться к этому методу снова и снова.
Подобное незамысловатое правило повторялось в истории Украины уже неоднократно (конечно, не только в истории Украины, но сегодня снова о ней).
Например, четыре столетия назад, когда казацкое сословие сбросило с себя нормы Речи Посполитой и путем многократных восстаний, с привычкой решать все в обход каких-либо норм и полагаться только на силу и коварство, сделало краткую историю Гетманщины историей непрерывной войны и катастроф.
Почти полстолетия резни привели к тому, что вся нынешняя Центральная Украина просто обезлюдела, и даже заклятые враги Россия и Польша вынуждены были пойти на примирение, чтобы остановить расползание этого хаоса, в который начало все сильнее засасывать окружающие народы.
Интересно, что в желто-голубой историографии усмирение этого хаоса до сих пор считается одним из страшных предательств со стороны России. Лишь после Северной войны, полстолетия спустя после Андрусовского мира, последствия десятилетий резни удалось преодолеть.
Еще три столетия спустя, когда нормы Российской империи и государственный порядок были сброшены, Украина вновь погрузилась в войну всех со всеми. Чем дольше продолжалось существование в условиях отсутствия норм, тем сильнее развивалась привычка действовать произволом и самыми легкими путями.
Пока немецкая оккупационная администрация весной – осенью 1918 года существовала, сохранялось еще некое подобие стабильности и примат хоть какого-то закона. С уходом немцев вчерашние «побратымы» быстро разделились на ряд враждующих лагерей.
Одни, как часть петлюровцев, прибегли к помощи большевиков против своих вчерашних товарищей. Другие, как галичане, обратились сразу и к белым, и к красным, третьи во главе с самим Петлюрой вынуждены были подавлять бунты, провокации и беспредел внутри своих батальонов, периодически расстреливая и изгоняя самых видных своих военачальников.
Такие деятели, как Михновский, Тютюнник, Болбочан, считали лишь себя единственно верными носителями желто-голубой идеи и готовы были на любое коварство, предательство или преступление, чтобы это доказать. Все они, кстати, закончили довольно плохо, как, собственно, и сам Петлюра. Однако вредительство и набеги на уже мирные советские территории впоследствии продолжались до середины 20-х годов.
Еще через пару десятилетий аналогичная ситуация сложилась с падением в западном регионе советской власти под ударами Вермахта. Сегодня та же желто-голубая историография в основном пытается представить националистическую повстанческую армию как некую единую организацию, которая с 1942-го и едва ли не до 1960-х стойко боролась со всеми врагами родной земли.
Однако в тех районах, где немецкая администрация не имела серьезного контроля над ситуацией, количество разнообразных «УПА*», которые порой возникали или исчезали раньше, чем оставляли серьезный след в документах, теперь даже трудно представить. Только крупнейших из них было как минимум три, и все они занимались в первую очередь попытками одержать верх друг над другом. Кто лучше ладил с немцами, источником тогдашнего порядка, тот и оказался сильнее.
К примеру, в воспоминаниях «мельниковских» бойцов УПА Ковпак и особенно его комиссар Руднев обычно выставляются в более симпатичном свете, чем коллеги «мельниковцев» из «бандеровского» крыла. Таковы были тогдашние реалии. Понадобились годы, чтобы на этой территории установилась законность.
Вот уже три года многие ждали от Украины, когда же начнется более активная схватка между тамошними группировками, уже привыкшими не особо считаться с законами. Но, похоже, все это время конфликты между ними сглаживала администрация Обамы, принуждая подопечных придерживаться хоть каких-то элементарных норм.
Это вполне напоминает ту роль, которую играли немцы в 1918 году. Но, как и сто лет назад, когда немцы ушли и сложился вакуум силы, способной принуждать к порядку, похоже, американская хватка в регионе ослабла.
Трамп, занятый продолжением внутренней политической борьбы, похоже, пока не успел водворить порядок в этом буйном хозяйстве. В свою очередь демократам дестабилизация внутри украинской системы может быть вполне выгодна с целью выставить того же Трампа человеком, не способным сохранять стабильность на вассальных территориях.
Почувствовав это, желто-голубые принялись наконец применять друг против друга привычные методы.
Ситуация усугубляется тем, что, по сути, избирательная база на Украине сжалась до размеров западных регионов, Киева и незначительных вкраплений в других городах. Почти все существующие политические силы сегодня могут рассчитывать только на поддержку очень ограниченной доли граждан, не превышающей 30%.
Это именно та более или менее патриотическая часть населения (конечно же, в том специфическом изводе патриотизма, который культивируется сегодня Украиной), которая все еще всерьез рассчитывает на продолжение некоего государственного строительства в рамках нынешней страны.
Именно поэтому во главе блокираторов и беспредельщиков находится мэр Львова и какие-то попытки захватов админзданий локализованы именно на Западной Украине. Это все та же категория населения, некогда активно поддержавшая Майдан и сегодня поставленная перед очевидностью поражения и провала всех идеалов и планов, которые лелеялись зимой 2013/2014 годов.
И сегодня ничего другого, кроме усиления разрушительных антигосударственных тенденций, даже в сравнении с теми разрушительными позывами, которые они испытывали три года назад, в сознании этих людей нет и уже не появится.
Весь конструктивный потенциал, связанный с иллюзиями о демократии, борьбе с коррупцией и евроинтеграцией, исчерпан. А потому и политическая борьба за симпатии этих людей принимает все более деструктивный характер, выходящий даже за те остатки законности, которые еще сохранялись на Украине вне так называемой зоны АТО (там закон и всяческие нормы отвергнуты уже несколько лет).
Оставшиеся без присмотра украинские элиты вновь взялись за методы, которые уже однажды привели их к успеху. Эти действия не сулят ни Украине, ни Восточной Европе в целом ничего иного, кроме усиления хаоса.
Поэтому сегодня чрезвычайно важно иметь достаточно продуманный план выхода из этой ситуации, который в перспективе возможен исключительно с привлечением внешних сил. Только вмешательство государств, нацеленных на сохранение законности и порядка в Европе, сможет остановить разрастание беспредела и одичания. Другой перспективы здесь, похоже, уже не существует.
И хотя все эти парасюки, садовые, семенченки сейчас и выглядят, возможно, комично, итогом их деятельности будут лишь еще большие трагедии. Предоставленная сама себе, Украина неминуемо приведет своих жителей к катастрофе. И это не просто внутренняя украинская проблема, потому что эта болезнь часто оказывается заразной для окружающих».
18K
