22.04.15. Из интервью И.И.Стрелкова корреспонденту «Eurasian News Fairway»:
«ENF»: – Приднестровье, Босния, Чечня, Украина … Есть такое высказывание, что война – это наркотик. Так называемый синдром «отравления порохом». Что Вы об этом думаете?
– Войну сложно назвать наркотиком. Но человек, который много воюет, естественно получает повышенные порции адреналина, и организм к ним, естественно, привыкает. И по возвращении человека к мирной жизни его организму, во-первых, не хватает адреналина, ему всё кажется серым, пресным в плане того, что на войне все события крайне сжаты, и то, что человек переживает за неделю, в обычной жизни ему бы этих эмоций хватало на год. Поэтому меняется темп жизни.
А организм, который перестроился под очень высокий темп жизни – пусть на износ, но зато яркой и насыщенной – ему в мирной жизни достаточно сложно устроиться.
Кроме того, на войне всё обострено до предела. Там ярко выявляются характеры, там ярко выявляются люди, там как под увеличительным стеклом видны человеческие пороки и человеческие достоинства. Хороший человек на войне становится лучше, дрянной человек – дряннее несоизмеримо. То есть война – как лакмусовая бумага. И те люди, которые привыкли жить в условиях войны, у них появляется обострённое чувство справедливости, у них появляется обостренное чувство товарищества, они начинают делить мир «на своих» и «на чужих».
Когда же они возвращаются в мирную жизнь, где всё – в полутонах, они остаются такими же обострёнными, а всё вокруг им кажется не совсем настоящим, фальшивым. И далеко не каждый человек может перестроиться.
Вот я, например, могу спокойно перестроиться, поскольку имею к этому и привычку, и знания достаточные, и понимание ситуации. Я могу со стороны посмотреть. Хотя и у меня, бывают и срывы, и рецидивы.
В целом же назвать состояние человека на войне ненормальным … Я бы так не сказал.
Есть и противоположная точка зрения, что именно в мирной жизни человек ненормален. Мы ненормальны все по-своему. То есть война действительно срывает с человека всю шелуху, и остается его суть.
«ENF»: – В ноябре прошлого года глава ДНР Александр Захарченко присвоил вам и Бородаю звание героя Донецкой Народной Республики. Было ли это нечто вроде «компенсации» моральных потерь? Я имею в виду мотивацию Захарченко.
– Я не знаю мотивации Захарченко. С учётом того, что мы уже в тот момент с Бородаем резко разошлись, я это воспринял как своего рода оскорбление.
«ENF»: – Что конкретно оскорбило?
– Я не считаю, что Бородай совершил что-то особо героическое. Хотя я не стану обсуждать какие-то его действия. Как говорят солдаты: «За одно и то же получили медаль «За отвагу» разведчик и штабная санитарка». Я воспринял это примерно так. Это – во-первых.
А во-вторых, сегодняшняя наградная политика ДНР ниже всякой критики, поэтому принимать от Захарченко какие-либо награды или звания я не собираюсь. А, тем более, сейчас, когда он сам себя фактически разжаловал из избранного главы пусть непризнанной, но республики, в какого-то руководителя отдельных каких-то районов – ну это просто смешно.
«ENF»: – Бытуют разные мнения о причинах замены Стрелкова и Бородая на местных кадров. Что вы об этом можете сказать?
– Готовились переговоры с Украиной, и, естественно, их должны были вести местные люди, и это не вызывало никаких возражений с моей стороны. С другой стороны, подоплёка этих переговоров – будущего «Минск-1» – которая каким-то образом у нас сложилась к тому времени, требовала безусловного подчинения всех командиров данным условиям. Поскольку же эти условия, как выяснилось, сильно походили на предательство Новороссии, то люди заранее оценили: вряд ли Стрелков согласится на такого рода условия. Поэтому заранее были приняты меры к тому, чтобы я передал командование.
«ENF»: – В одном из своих интервью Вы сказали, что Вам решительно порекомендовали «засветиться». Каковы цели этой засветки?
– Да, было такое. Мне сложно оценить – какую тактическую цель это носило, тем более мне не объясняли. В частности, в данном случае рекомендацию давал Александр Юрьевич (Бородай – ред.). Он мне не объяснял, почему это было столь необходимо. Но рекомендация была дана, и я ее выполнил.
«ENF»: – Приднестровье, Босния, Чечня, Украина … Есть такое высказывание, что война – это наркотик. Так называемый синдром «отравления порохом». Что Вы об этом думаете?
– Войну сложно назвать наркотиком. Но человек, который много воюет, естественно получает повышенные порции адреналина, и организм к ним, естественно, привыкает. И по возвращении человека к мирной жизни его организму, во-первых, не хватает адреналина, ему всё кажется серым, пресным в плане того, что на войне все события крайне сжаты, и то, что человек переживает за неделю, в обычной жизни ему бы этих эмоций хватало на год. Поэтому меняется темп жизни.
А организм, который перестроился под очень высокий темп жизни – пусть на износ, но зато яркой и насыщенной – ему в мирной жизни достаточно сложно устроиться.
Кроме того, на войне всё обострено до предела. Там ярко выявляются характеры, там ярко выявляются люди, там как под увеличительным стеклом видны человеческие пороки и человеческие достоинства. Хороший человек на войне становится лучше, дрянной человек – дряннее несоизмеримо. То есть война – как лакмусовая бумага. И те люди, которые привыкли жить в условиях войны, у них появляется обострённое чувство справедливости, у них появляется обостренное чувство товарищества, они начинают делить мир «на своих» и «на чужих».
Когда же они возвращаются в мирную жизнь, где всё – в полутонах, они остаются такими же обострёнными, а всё вокруг им кажется не совсем настоящим, фальшивым. И далеко не каждый человек может перестроиться.
Вот я, например, могу спокойно перестроиться, поскольку имею к этому и привычку, и знания достаточные, и понимание ситуации. Я могу со стороны посмотреть. Хотя и у меня, бывают и срывы, и рецидивы.
В целом же назвать состояние человека на войне ненормальным … Я бы так не сказал.
Есть и противоположная точка зрения, что именно в мирной жизни человек ненормален. Мы ненормальны все по-своему. То есть война действительно срывает с человека всю шелуху, и остается его суть.
«ENF»: – В ноябре прошлого года глава ДНР Александр Захарченко присвоил вам и Бородаю звание героя Донецкой Народной Республики. Было ли это нечто вроде «компенсации» моральных потерь? Я имею в виду мотивацию Захарченко.
– Я не знаю мотивации Захарченко. С учётом того, что мы уже в тот момент с Бородаем резко разошлись, я это воспринял как своего рода оскорбление.
«ENF»: – Что конкретно оскорбило?
– Я не считаю, что Бородай совершил что-то особо героическое. Хотя я не стану обсуждать какие-то его действия. Как говорят солдаты: «За одно и то же получили медаль «За отвагу» разведчик и штабная санитарка». Я воспринял это примерно так. Это – во-первых.
А во-вторых, сегодняшняя наградная политика ДНР ниже всякой критики, поэтому принимать от Захарченко какие-либо награды или звания я не собираюсь. А, тем более, сейчас, когда он сам себя фактически разжаловал из избранного главы пусть непризнанной, но республики, в какого-то руководителя отдельных каких-то районов – ну это просто смешно.
«ENF»: – Бытуют разные мнения о причинах замены Стрелкова и Бородая на местных кадров. Что вы об этом можете сказать?
– Готовились переговоры с Украиной, и, естественно, их должны были вести местные люди, и это не вызывало никаких возражений с моей стороны. С другой стороны, подоплёка этих переговоров – будущего «Минск-1» – которая каким-то образом у нас сложилась к тому времени, требовала безусловного подчинения всех командиров данным условиям. Поскольку же эти условия, как выяснилось, сильно походили на предательство Новороссии, то люди заранее оценили: вряд ли Стрелков согласится на такого рода условия. Поэтому заранее были приняты меры к тому, чтобы я передал командование.
«ENF»: – В одном из своих интервью Вы сказали, что Вам решительно порекомендовали «засветиться». Каковы цели этой засветки?
– Да, было такое. Мне сложно оценить – какую тактическую цель это носило, тем более мне не объясняли. В частности, в данном случае рекомендацию давал Александр Юрьевич (Бородай – ред.). Он мне не объяснял, почему это было столь необходимо. Но рекомендация была дана, и я ее выполнил.
Комментариев нет:
Отправить комментарий