25.02.16. Совместный материал от вонкоров Людмилы Лях и Марины Харьковой.
"Нам пишут из Донбасса. Дебальцево – город, восставший из пепла. Название этого города знают теперь в разных уголках планеты, а Дебальцевский котел, вероятно, войдет в учебники по военного делу. Город был освобожден от ВСУ в феврале прошлого года. Но те, кто пережил месяцы жутких обстрелов, кто выжил и победил, еще долго будут помнить это время и вздрагивать по ночам от случайных звуков. Уже подъезжая к Углегорску, небольшому городку по пути из Донецка в Дебальцево, мы начали понимать масштабы разрушений. Фактически тут нет ни одного строения, которое хотя бы краешком не зацепил снаряд. В самом Дебальцево, железнодорожной станции, где до войны проживало более 25,5 тысячи человек, за время войны в разной степени пострадало до 80% всех зданий, причем 70 процентов – это жилой фонд. После освобождения в город вернулось около восьми тысяч жителей.
Город восстанавливается, постепенно заживают его раны. Здесь мы встретились с теми, кто не оставил город в тяжкую годину и верил в победу.
«Когда освободили Дебальцево, из подвалов вышло огромное количество людей, и в город пришло тепло»
Евгений Баранов – инструктор пожарной охраны и местный краевед. Как он сам о себе говорит, коренной житель в четвертом поколении.
- Евгений, вы ни на день не выезжали из города. Можете вспомнить первые обстрелы?
- Я все время оставался со своим городом. Хорошо помню референдум. Люди с большим энтузиазмом голосовали за самостоятельность нашего региона. Потом был Славянск. Мы помогали ополчению - деньгами, продуктами. Но город ополченцам пришлось оставить. В июле 2014 года Дебальцево начали обстреливать. 26 июля разбомбили Крытый рынок. Это было первое и самое большое разрушение. С этого момента я понял, что война пришла в мой родной дом. Мы выезжали на тушение пожаров после обстрелов, поэтому довелось увидеть много горя. Это не стереть из памяти. После одного из обстрелов прибыли в частный дом. Снаряд попал в погреб, прямое попадание. Когда мы его раскопали, увидели двух старичков. Мужчина закрывал жену своим телом, так они и умерли. Недалеко от центра снаряд убил молодых мужа и жену. Сиротами остались двое детей. Второго ребенка они усыновили перед самой войной, и теперь он снова осиротел.
Очень больно было, когда снаряд попал во Дворец культуры. Здание сгорело дотла. Остались только черные стены. С этим домом связаны мое детство и юность. Первая елка, кружки, дискотека. Здесь я научился играть на гитаре. Дворец был для меня вторым домом – в городе не очень много развлечений.
- В городе была эвакуация?
- Да, людей вывозили на украинскую сторону. Когда в Дебальцево зашла украинская армия, коридор был только в одну сторону. Семьи с детьми отправляли в Святогорск. Но многим из них потом некуда было вернуться, их дома были разбиты.
- Какие пожары для тушения были самыми сложными?
- На Дебальцево украинская армия сбрасывала фосфорные снаряды. Над городом висели целые люстры из зажигательной смеси. Когда фосфорный снаряд попадает в строение, оно сгорает как лист бумаги. В городе есть семья, хозяин которой строил дом несколько лет. Все делал с любовью, своими руками. А когда закончил, началась война. Теперь у него нет дома. За время обстрелов люди научились укрываться от опасности. Поэтому часто мы приезжали тушить пожары в пустые дома. Люди перешли жить в подвалы.
Мы с отцом тоже жили в подвале, жену отправил в эвакуацию. Еще в начале лета 2014 года я начал мастерить буржуйку. Тогда многие удивлялись – зачем? Чтобы вывести трубу, пришлось долбить стену метровой толщины. Раньше строили такие надежные дома. В наш дом прилетал снаряд, угодил в крышу над нашим балконом. Город обстреливали из всех видов оружия – «Грады», «Смерчи», пушки. Люди говорили представителям украинской армии: «Зачем вы нас обстреливаете, ведь в городе совсем нет ополчения». Все снаряды летели со стороны Светлодарска, и мы хорошо понимали, кто нас убивает, кто разрушает наши дома.
Часто украинские военные появлялись возле каких-то объектов, потом они уходили - и снаряды летели точно в цель. У оккупантов было четкое указание – максимально разрушить инфраструктуру Дебальцево. В период боевых действий число выездов на пожары увеличилось в четыре раза. Очень серьезный пожар был 3 сентября. Я хорошо запомнил этот день. Горела солярка - две емкости по 200 тонн. В городе были и представители МЧС Украины, но они не приехали тушить пожар. Мы справились своими силами.
Первое время я вел дневник, куда записывал все разрушения, снимал пожары, но потом из строя вышел компьютер. Думаю, это и к лучшему: нет сил все это перечитывать и пересматривать, хочется все стереть из памяти. От того времени остались усталость и пустота.
- Как вели себя «освободители»?
- Шли беспрецедентные грабежи. Из домов, которые остались без хозяев, выносили все ценное. Я однажды пошел на «Новую почту» получать посылку. Очередь из «освободителей» стояла даже на улице. Они отправляли на родину огромные коробки из-под телевизоров, набитые добром. Отправляли скутеры, бытовую технику, вещи.
Временами они проводили так называемые чистки. Могли на улице забрать человека, если он им не понравился, и увезти куда-то. У нас был случай: двое парней пошли удить рыбу на Козлячий пруд - и пропали. Хорошо, родные подняли шум, не побоялись. Оказалось, ребят забрали в СБУ, там их били и пытали. Потом отвезли ночью за город и бросили на обочине. С трудом они добрались домой. Требовать какого-то расследования или справедливости было бесполезно.
Еще случай. Двое стариков ходили домой кормить собаку. В самом доме уже никто не жил, а собака была привязана. В это время «освободители» грабили дома. Стариков, как свидетелей, убили. Еще пропали два брата. Их так и не нашли, а машину после обнаружили на украинской территории. Таких примеров очень много.
- Евгений, когда стало ясно, что город освободят?
- На Новый год наш город обстреливали нещадно. Стояла жуткая канонада. Работали «Грады», пушки, минометы. У людей уже закончились свечи, и они сидели в подвалах при лучине. Мы развозили гуманитарку. Заходишь в подвал: темно, только лучина горит, люди читают молитву. К тому времени в городе не было ни тепла, ни света. 21 января начались бои за Углегорск. Но окончательно стало понятно, что нас освободят, когда из города исчезло все руководство. Рядовые тоже переодевались в гражданское и бежали.
Люди выходили из подвалов только по необходимости. Помню, женщины, которые ходили к криничке воды набрать, говорят: «Нацики побежали». Они их видели возле родника – в гражданском, говорили по-русски.
Переодетых солдат в городе было много. Где-то 6 -7 февраля уже разведка ДНР заходила в город. Стали ходить слухи, что на Первой площадке (район Дебальцево) появились казаки. Иногда мы проведывали свои квартиры. Меня поразила соседка. Война, «Грады», холод, а она меня спрашивает: «Женя, а вы за квартиру заплатили?» Люди старой закалки очень дисциплинированные. Я даже не знал, что ей ответить.
Когда Дебальцево освободили, из подвалов вышло огромное количество людей. Город все это время жил под землей. Люди плакали, обнимались, обнимали и целовали солдат. А на следующий день вышло солнце. И на улице потеплело, словно Господь хотел поддержать людей. Еще пару недель холода они бы просто не пережили. В город пошла гуманитарка. Начала налаживаться жизнь.
- За прошедший год многие вернулись?
- Да, люди возвращаются. Хотят поскорее отремонтировать свои дома, вернуться к нормальной жизни. В Дебальцево очень большие разрушения, нужен не один год на восстановление. Моя сестра возвращалась домой с Украины. Рассказала, что на украинских блокпостах солдаты свирепствуют. Обыскали всю ее семью, даже ребенка. А когда подъехали к городу, увидели наших, от сердца отлегло. Их встретили улыбками и приветливыми словами: «Добро пожаловать в Новороссию». Сейчас в Дебальцево идет восстановление инфраструктуры. Делается то, что не делалось тут все годы «независимости». Мэр города Алексей Грановский приложил много усилий, чтобы наладить жизнь города, а его жена Наталья помогала людям на гуманитарном и социальном направлениях.
- Евгений, как мы знаем, вас считают местным краеведом. Откуда такой интерес к истории и краеведению?
- На «независимой» Украине из нашего народа выжигали память каленым железом. В Дебальцево людям вдалбливали информацию о том, что железнодорожную станцию основали бельгийцы. Но я хорошо знаю историю своей семьи. Мой далекий родственник когда-то был привезен из Воронежской области в Бахмутскую губернию Ильей Мазараки, прапорщиком лейб-гвардии Семеновского полка. В городе есть такой поселок Ильинка, он назван в честь Ильи Мазараки. Именно при нем появился знаменитый железнодорожный вокзал, был обустроен центр города. Вокзал построен на самой высокой точке города. Сам город во всех прошлых войнах был стратегической высотой. В гражданскую тут воевал Махно, а Лева Задов отличился тем, что ограбил кассу вокзала. В Великую Отечественную войну тут проходила линия фронта.
Моя прабабушка жила в Чернухино, и все 9 месяцев обстрелов она сидела в подвале. Дольше длилась только блокада Ленинграда.
Позывной Фил: «Война – испытание на прочность»
Армеец с позывным Фил с самого начала войны пошел в военную полицию. Сейчас он комендант Дебальцево. Свободного времени для общения почти нет, но он согласился ответить на наши вопросы.
- Фил, как вы пришли в военную полицию?
- Военная полиция была создана в Славянске. Это первый город, который начала бомбить украинская артиллерия. Никто не верил, что с людьми, которые виноваты лишь в том, что посмели выразить свое мнение, так могут поступить. Я тогда стоял в районе комбикормового завода на втором блокпосту. Мы контролировали ситуацию. Но потом пришлось отступить.
Когда меня назначили комендантом в Дебальцево, в глаза бросились разрушения и запущенность, и не только потому, что город подвергался обстрелам. Проблемы города не решались десятилетиями. Сам я из Донецка. Было с чем сравнивать.
- Когда труднее было работать – сейчас или год назад?
- Конечно, сейчас намного легче. Лучше стало обеспечение армейцев. Теперь у нас уже не ополченцы, а настоящая армия. Первое время все делали с колес, но могли за три-четыре часа укрепить город. В ход шли мешки с песком, шины, любые подручные материалы. Теперь некоторые ополченцы уходят, говорят, что шли не в армию служить, а в ополчение. Идет смена состава. Но это естественные процессы.
Когда в городе стояла украинская армия, было много бесчинств со стороны ВСУ. Людей брали в плен ни за что. Один таксист отвозил людей на украинскую территорию. Его схватили на блокпосту, отвезли в район Краматорского аэродрома, там долго держали в яме. В Краматорске сейчас штаб АТО. Это совсем недалеко от нас, нужно быть бдительными.
Беда в том, что многие преступления украинской стороны остаются безнаказанными. У них против нас есть статья «за сепаратизм», а у нас только Уголовный кодекс. Многие преступления теперь трудно доказать. Одна бабушка, что в подвале сидела, как-то вышла на улицу. Видит, идут два украинских солдата. Один другого укоряет: «Я ж тебе говорил, надо по домам стрелять».
- А сейчас в Дебальцево заходят диверсионно-разведывательные группы противника?
- Можно сказать, что нет. Город маленький, пограничный, все на виду. И это хорошо. Но есть, конечно, люди, которые, как они сами говорят, ни за кого. Есть и проукраински настроенные жители. Их мало, но есть. Когда они вплотную сталкиваются с вояками Украины, их иллюзии рассеиваются. Знал одну женщину, которая была «за Украину». Вернулась домой из-под Артемовска с поломанной ногой. Как-то она выгуливала собачку, подъехали пьяные ВСУшники, бросили ее в машину, куда-то завезли, били, издевались. Уползала она от них по полям с поломанной ногой. Ей повезло – остановился рейсовый автобус. Теперь она не понимает, как дальше жить. Война – это проверка на прочность, и если кто-то думает, что она его обойдет стороной, сильно ошибается.
В Чернухино недавно нашли тело казака. Ко мне приезжала его мать, опознала своего сына. Она очень долго его искала и вот нашла... Женщина из Чернухино дала показания об обстоятельствах его гибели. Боец был ранен и зашел к ней в дом. Он рассказал, что вместе с двумя товарищами сопровождал машину с блокпоста, случайно напоролись на ВСУшников, которые расстреляли машину. Двое наших бойцов погибли на месте, а он выпрыгнул из горящей машины. Раненый и обожженный, дополз до одной хаты, хозяйка перевязала его раны и выпроводила из дома со словами: "Я не могу рисковать, не могу вас спрятать - у меня четверо детей". Казак ушел в лесополосу и умер там от ран и кровопотери. Тело нашли только сейчас, спустя год...
- Почему она выпроводила раненого, ведь могла попросить соседей, друзей, знакомых, чтобы парня вывезли к медикам, к нашим позициям?
- Спасибо, хоть рассказала, что произошло. Если бы не рассказала, его бы вообще не нашли. У него была печень прострелена, другие ранения, как он шел - непонятно...
- Фил, скажите, наши позиции достаточно укреплены? Ходят разговоры, что украинская сторона постоянно готовится к наступлению.
- Как я уже сказал, сегодня на рубеже республики стоит уже не ополчение, а армия ДНР. Мы выстоим и обязательно победим. Я бы не волновался за прорыв и с новоазовского направления, о котором сейчас много говорят. Там находятся наши силы, достаточно хорошо подготовленные и оснащенные, воюющие уже не первый год.
Я часто вспоминаю начало войны. Когда мы спустились с Карачуна, возле церкви стояли пожилые муж с женой и девочка - в буденновке с красной звездой. Они смотрели на нас с надеждой. Они ждут освобождения и сегодня. И мы о них помним.
…Мы уезжаем из Дебальцево. Дома и целые кварталы смотрят на нас новыми, недавно вставленными пластиковыми окнами. Недавно в городе возвели 11 новых домов, и люди из разрушенных домов справили новоселье. Мы видели только что отстроенные детский сад и школу. Жизнь постепенно возвращается в разбитый город. Город новых окон и новой жизни."
"Нам пишут из Донбасса. Дебальцево – город, восставший из пепла. Название этого города знают теперь в разных уголках планеты, а Дебальцевский котел, вероятно, войдет в учебники по военного делу. Город был освобожден от ВСУ в феврале прошлого года. Но те, кто пережил месяцы жутких обстрелов, кто выжил и победил, еще долго будут помнить это время и вздрагивать по ночам от случайных звуков. Уже подъезжая к Углегорску, небольшому городку по пути из Донецка в Дебальцево, мы начали понимать масштабы разрушений. Фактически тут нет ни одного строения, которое хотя бы краешком не зацепил снаряд. В самом Дебальцево, железнодорожной станции, где до войны проживало более 25,5 тысячи человек, за время войны в разной степени пострадало до 80% всех зданий, причем 70 процентов – это жилой фонд. После освобождения в город вернулось около восьми тысяч жителей.
Город восстанавливается, постепенно заживают его раны. Здесь мы встретились с теми, кто не оставил город в тяжкую годину и верил в победу.
«Когда освободили Дебальцево, из подвалов вышло огромное количество людей, и в город пришло тепло»
Евгений Баранов – инструктор пожарной охраны и местный краевед. Как он сам о себе говорит, коренной житель в четвертом поколении.
- Евгений, вы ни на день не выезжали из города. Можете вспомнить первые обстрелы?
- Я все время оставался со своим городом. Хорошо помню референдум. Люди с большим энтузиазмом голосовали за самостоятельность нашего региона. Потом был Славянск. Мы помогали ополчению - деньгами, продуктами. Но город ополченцам пришлось оставить. В июле 2014 года Дебальцево начали обстреливать. 26 июля разбомбили Крытый рынок. Это было первое и самое большое разрушение. С этого момента я понял, что война пришла в мой родной дом. Мы выезжали на тушение пожаров после обстрелов, поэтому довелось увидеть много горя. Это не стереть из памяти. После одного из обстрелов прибыли в частный дом. Снаряд попал в погреб, прямое попадание. Когда мы его раскопали, увидели двух старичков. Мужчина закрывал жену своим телом, так они и умерли. Недалеко от центра снаряд убил молодых мужа и жену. Сиротами остались двое детей. Второго ребенка они усыновили перед самой войной, и теперь он снова осиротел.
Очень больно было, когда снаряд попал во Дворец культуры. Здание сгорело дотла. Остались только черные стены. С этим домом связаны мое детство и юность. Первая елка, кружки, дискотека. Здесь я научился играть на гитаре. Дворец был для меня вторым домом – в городе не очень много развлечений.
- В городе была эвакуация?
- Да, людей вывозили на украинскую сторону. Когда в Дебальцево зашла украинская армия, коридор был только в одну сторону. Семьи с детьми отправляли в Святогорск. Но многим из них потом некуда было вернуться, их дома были разбиты.
- Какие пожары для тушения были самыми сложными?
- На Дебальцево украинская армия сбрасывала фосфорные снаряды. Над городом висели целые люстры из зажигательной смеси. Когда фосфорный снаряд попадает в строение, оно сгорает как лист бумаги. В городе есть семья, хозяин которой строил дом несколько лет. Все делал с любовью, своими руками. А когда закончил, началась война. Теперь у него нет дома. За время обстрелов люди научились укрываться от опасности. Поэтому часто мы приезжали тушить пожары в пустые дома. Люди перешли жить в подвалы.
Мы с отцом тоже жили в подвале, жену отправил в эвакуацию. Еще в начале лета 2014 года я начал мастерить буржуйку. Тогда многие удивлялись – зачем? Чтобы вывести трубу, пришлось долбить стену метровой толщины. Раньше строили такие надежные дома. В наш дом прилетал снаряд, угодил в крышу над нашим балконом. Город обстреливали из всех видов оружия – «Грады», «Смерчи», пушки. Люди говорили представителям украинской армии: «Зачем вы нас обстреливаете, ведь в городе совсем нет ополчения». Все снаряды летели со стороны Светлодарска, и мы хорошо понимали, кто нас убивает, кто разрушает наши дома.
Часто украинские военные появлялись возле каких-то объектов, потом они уходили - и снаряды летели точно в цель. У оккупантов было четкое указание – максимально разрушить инфраструктуру Дебальцево. В период боевых действий число выездов на пожары увеличилось в четыре раза. Очень серьезный пожар был 3 сентября. Я хорошо запомнил этот день. Горела солярка - две емкости по 200 тонн. В городе были и представители МЧС Украины, но они не приехали тушить пожар. Мы справились своими силами.
Первое время я вел дневник, куда записывал все разрушения, снимал пожары, но потом из строя вышел компьютер. Думаю, это и к лучшему: нет сил все это перечитывать и пересматривать, хочется все стереть из памяти. От того времени остались усталость и пустота.
- Как вели себя «освободители»?
- Шли беспрецедентные грабежи. Из домов, которые остались без хозяев, выносили все ценное. Я однажды пошел на «Новую почту» получать посылку. Очередь из «освободителей» стояла даже на улице. Они отправляли на родину огромные коробки из-под телевизоров, набитые добром. Отправляли скутеры, бытовую технику, вещи.
Временами они проводили так называемые чистки. Могли на улице забрать человека, если он им не понравился, и увезти куда-то. У нас был случай: двое парней пошли удить рыбу на Козлячий пруд - и пропали. Хорошо, родные подняли шум, не побоялись. Оказалось, ребят забрали в СБУ, там их били и пытали. Потом отвезли ночью за город и бросили на обочине. С трудом они добрались домой. Требовать какого-то расследования или справедливости было бесполезно.
Еще случай. Двое стариков ходили домой кормить собаку. В самом доме уже никто не жил, а собака была привязана. В это время «освободители» грабили дома. Стариков, как свидетелей, убили. Еще пропали два брата. Их так и не нашли, а машину после обнаружили на украинской территории. Таких примеров очень много.
- Евгений, когда стало ясно, что город освободят?
- На Новый год наш город обстреливали нещадно. Стояла жуткая канонада. Работали «Грады», пушки, минометы. У людей уже закончились свечи, и они сидели в подвалах при лучине. Мы развозили гуманитарку. Заходишь в подвал: темно, только лучина горит, люди читают молитву. К тому времени в городе не было ни тепла, ни света. 21 января начались бои за Углегорск. Но окончательно стало понятно, что нас освободят, когда из города исчезло все руководство. Рядовые тоже переодевались в гражданское и бежали.
Люди выходили из подвалов только по необходимости. Помню, женщины, которые ходили к криничке воды набрать, говорят: «Нацики побежали». Они их видели возле родника – в гражданском, говорили по-русски.
Переодетых солдат в городе было много. Где-то 6 -7 февраля уже разведка ДНР заходила в город. Стали ходить слухи, что на Первой площадке (район Дебальцево) появились казаки. Иногда мы проведывали свои квартиры. Меня поразила соседка. Война, «Грады», холод, а она меня спрашивает: «Женя, а вы за квартиру заплатили?» Люди старой закалки очень дисциплинированные. Я даже не знал, что ей ответить.
Когда Дебальцево освободили, из подвалов вышло огромное количество людей. Город все это время жил под землей. Люди плакали, обнимались, обнимали и целовали солдат. А на следующий день вышло солнце. И на улице потеплело, словно Господь хотел поддержать людей. Еще пару недель холода они бы просто не пережили. В город пошла гуманитарка. Начала налаживаться жизнь.
- За прошедший год многие вернулись?
- Да, люди возвращаются. Хотят поскорее отремонтировать свои дома, вернуться к нормальной жизни. В Дебальцево очень большие разрушения, нужен не один год на восстановление. Моя сестра возвращалась домой с Украины. Рассказала, что на украинских блокпостах солдаты свирепствуют. Обыскали всю ее семью, даже ребенка. А когда подъехали к городу, увидели наших, от сердца отлегло. Их встретили улыбками и приветливыми словами: «Добро пожаловать в Новороссию». Сейчас в Дебальцево идет восстановление инфраструктуры. Делается то, что не делалось тут все годы «независимости». Мэр города Алексей Грановский приложил много усилий, чтобы наладить жизнь города, а его жена Наталья помогала людям на гуманитарном и социальном направлениях.
- Евгений, как мы знаем, вас считают местным краеведом. Откуда такой интерес к истории и краеведению?
- На «независимой» Украине из нашего народа выжигали память каленым железом. В Дебальцево людям вдалбливали информацию о том, что железнодорожную станцию основали бельгийцы. Но я хорошо знаю историю своей семьи. Мой далекий родственник когда-то был привезен из Воронежской области в Бахмутскую губернию Ильей Мазараки, прапорщиком лейб-гвардии Семеновского полка. В городе есть такой поселок Ильинка, он назван в честь Ильи Мазараки. Именно при нем появился знаменитый железнодорожный вокзал, был обустроен центр города. Вокзал построен на самой высокой точке города. Сам город во всех прошлых войнах был стратегической высотой. В гражданскую тут воевал Махно, а Лева Задов отличился тем, что ограбил кассу вокзала. В Великую Отечественную войну тут проходила линия фронта.
Моя прабабушка жила в Чернухино, и все 9 месяцев обстрелов она сидела в подвале. Дольше длилась только блокада Ленинграда.
Позывной Фил: «Война – испытание на прочность»
Армеец с позывным Фил с самого начала войны пошел в военную полицию. Сейчас он комендант Дебальцево. Свободного времени для общения почти нет, но он согласился ответить на наши вопросы.
- Фил, как вы пришли в военную полицию?
- Военная полиция была создана в Славянске. Это первый город, который начала бомбить украинская артиллерия. Никто не верил, что с людьми, которые виноваты лишь в том, что посмели выразить свое мнение, так могут поступить. Я тогда стоял в районе комбикормового завода на втором блокпосту. Мы контролировали ситуацию. Но потом пришлось отступить.
Когда меня назначили комендантом в Дебальцево, в глаза бросились разрушения и запущенность, и не только потому, что город подвергался обстрелам. Проблемы города не решались десятилетиями. Сам я из Донецка. Было с чем сравнивать.
- Когда труднее было работать – сейчас или год назад?
- Конечно, сейчас намного легче. Лучше стало обеспечение армейцев. Теперь у нас уже не ополченцы, а настоящая армия. Первое время все делали с колес, но могли за три-четыре часа укрепить город. В ход шли мешки с песком, шины, любые подручные материалы. Теперь некоторые ополченцы уходят, говорят, что шли не в армию служить, а в ополчение. Идет смена состава. Но это естественные процессы.
Когда в городе стояла украинская армия, было много бесчинств со стороны ВСУ. Людей брали в плен ни за что. Один таксист отвозил людей на украинскую территорию. Его схватили на блокпосту, отвезли в район Краматорского аэродрома, там долго держали в яме. В Краматорске сейчас штаб АТО. Это совсем недалеко от нас, нужно быть бдительными.
Беда в том, что многие преступления украинской стороны остаются безнаказанными. У них против нас есть статья «за сепаратизм», а у нас только Уголовный кодекс. Многие преступления теперь трудно доказать. Одна бабушка, что в подвале сидела, как-то вышла на улицу. Видит, идут два украинских солдата. Один другого укоряет: «Я ж тебе говорил, надо по домам стрелять».
- А сейчас в Дебальцево заходят диверсионно-разведывательные группы противника?
- Можно сказать, что нет. Город маленький, пограничный, все на виду. И это хорошо. Но есть, конечно, люди, которые, как они сами говорят, ни за кого. Есть и проукраински настроенные жители. Их мало, но есть. Когда они вплотную сталкиваются с вояками Украины, их иллюзии рассеиваются. Знал одну женщину, которая была «за Украину». Вернулась домой из-под Артемовска с поломанной ногой. Как-то она выгуливала собачку, подъехали пьяные ВСУшники, бросили ее в машину, куда-то завезли, били, издевались. Уползала она от них по полям с поломанной ногой. Ей повезло – остановился рейсовый автобус. Теперь она не понимает, как дальше жить. Война – это проверка на прочность, и если кто-то думает, что она его обойдет стороной, сильно ошибается.
В Чернухино недавно нашли тело казака. Ко мне приезжала его мать, опознала своего сына. Она очень долго его искала и вот нашла... Женщина из Чернухино дала показания об обстоятельствах его гибели. Боец был ранен и зашел к ней в дом. Он рассказал, что вместе с двумя товарищами сопровождал машину с блокпоста, случайно напоролись на ВСУшников, которые расстреляли машину. Двое наших бойцов погибли на месте, а он выпрыгнул из горящей машины. Раненый и обожженный, дополз до одной хаты, хозяйка перевязала его раны и выпроводила из дома со словами: "Я не могу рисковать, не могу вас спрятать - у меня четверо детей". Казак ушел в лесополосу и умер там от ран и кровопотери. Тело нашли только сейчас, спустя год...
- Почему она выпроводила раненого, ведь могла попросить соседей, друзей, знакомых, чтобы парня вывезли к медикам, к нашим позициям?
- Спасибо, хоть рассказала, что произошло. Если бы не рассказала, его бы вообще не нашли. У него была печень прострелена, другие ранения, как он шел - непонятно...
- Фил, скажите, наши позиции достаточно укреплены? Ходят разговоры, что украинская сторона постоянно готовится к наступлению.
- Как я уже сказал, сегодня на рубеже республики стоит уже не ополчение, а армия ДНР. Мы выстоим и обязательно победим. Я бы не волновался за прорыв и с новоазовского направления, о котором сейчас много говорят. Там находятся наши силы, достаточно хорошо подготовленные и оснащенные, воюющие уже не первый год.
Я часто вспоминаю начало войны. Когда мы спустились с Карачуна, возле церкви стояли пожилые муж с женой и девочка - в буденновке с красной звездой. Они смотрели на нас с надеждой. Они ждут освобождения и сегодня. И мы о них помним.
…Мы уезжаем из Дебальцево. Дома и целые кварталы смотрят на нас новыми, недавно вставленными пластиковыми окнами. Недавно в городе возвели 11 новых домов, и люди из разрушенных домов справили новоселье. Мы видели только что отстроенные детский сад и школу. Жизнь постепенно возвращается в разбитый город. Город новых окон и новой жизни."
Комментариев нет:
Отправить комментарий