25.02.16. Совместный материал от вонкоров Людмилы Лях и Марины Харьковой.
"Нам
пишут из Донбасса. Дебальцево – город, восставший из пепла. Название
этого города знают теперь в разных уголках планеты, а Дебальцевский
котел, вероятно, войдет в учебники по военного делу. Город был
освобожден от ВСУ в феврале прошлого года. Но те, кто
пережил месяцы жутких обстрелов, кто выжил и победил, еще долго будут
помнить это время и вздрагивать по ночам от случайных звуков. Уже
подъезжая к Углегорску, небольшому городку по пути из Донецка в
Дебальцево, мы начали понимать масштабы разрушений. Фактически тут нет
ни одного строения, которое хотя бы краешком не зацепил снаряд. В самом
Дебальцево, железнодорожной станции, где до войны проживало более 25,5
тысячи человек, за время войны в разной степени пострадало до 80% всех
зданий, причем 70 процентов – это жилой фонд. После освобождения в город
вернулось около восьми тысяч жителей.
Город восстанавливается,
постепенно заживают его раны. Здесь мы встретились с теми, кто не
оставил город в тяжкую годину и верил в победу.
«Когда освободили Дебальцево, из подвалов вышло огромное количество людей, и в город пришло тепло»
Евгений
Баранов – инструктор пожарной охраны и местный краевед. Как он сам о
себе говорит, коренной житель в четвертом поколении.
- Евгений, вы ни на день не выезжали из города. Можете вспомнить первые обстрелы?
-
Я все время оставался со своим городом. Хорошо помню референдум. Люди с
большим энтузиазмом голосовали за самостоятельность нашего региона.
Потом был Славянск. Мы помогали ополчению - деньгами, продуктами. Но
город ополченцам пришлось оставить. В июле 2014 года Дебальцево начали
обстреливать. 26 июля разбомбили Крытый рынок. Это было первое и самое
большое разрушение. С этого момента я понял, что война пришла в мой
родной дом. Мы выезжали на тушение пожаров после обстрелов, поэтому
довелось увидеть много горя. Это не стереть из памяти. После одного из
обстрелов прибыли в частный дом. Снаряд попал в погреб, прямое
попадание. Когда мы его раскопали, увидели двух старичков. Мужчина
закрывал жену своим телом, так они и умерли. Недалеко от центра снаряд
убил молодых мужа и жену. Сиротами остались двое детей. Второго ребенка
они усыновили перед самой войной, и теперь он снова осиротел.
Очень
больно было, когда снаряд попал во Дворец культуры. Здание сгорело
дотла. Остались только черные стены. С этим домом связаны мое детство и
юность. Первая елка, кружки, дискотека. Здесь я научился играть на
гитаре. Дворец был для меня вторым домом – в городе не очень много
развлечений.
- В городе была эвакуация?
- Да, людей
вывозили на украинскую сторону. Когда в Дебальцево зашла украинская
армия, коридор был только в одну сторону. Семьи с детьми отправляли в
Святогорск. Но многим из них потом некуда было вернуться, их дома были
разбиты.
- Какие пожары для тушения были самыми сложными?
-
На Дебальцево украинская армия сбрасывала фосфорные снаряды. Над
городом висели целые люстры из зажигательной смеси. Когда фосфорный
снаряд попадает в строение, оно сгорает как лист бумаги. В городе есть
семья, хозяин которой строил дом несколько лет. Все делал с любовью,
своими руками. А когда закончил, началась война. Теперь у него нет дома.
За время обстрелов люди научились укрываться от опасности. Поэтому
часто мы приезжали тушить пожары в пустые дома. Люди перешли жить в
подвалы.
Мы с отцом тоже жили в подвале, жену отправил в
эвакуацию. Еще в начале лета 2014 года я начал мастерить буржуйку. Тогда
многие удивлялись – зачем? Чтобы вывести трубу, пришлось долбить стену
метровой толщины. Раньше строили такие надежные дома. В наш дом прилетал
снаряд, угодил в крышу над нашим балконом. Город обстреливали из всех
видов оружия – «Грады», «Смерчи», пушки. Люди говорили представителям
украинской армии: «Зачем вы нас обстреливаете, ведь в городе совсем нет
ополчения». Все снаряды летели со стороны Светлодарска, и мы хорошо
понимали, кто нас убивает, кто разрушает наши дома.
Часто
украинские военные появлялись возле каких-то объектов, потом они уходили
- и снаряды летели точно в цель. У оккупантов было четкое указание –
максимально разрушить инфраструктуру Дебальцево. В период боевых
действий число выездов на пожары увеличилось в четыре раза. Очень
серьезный пожар был 3 сентября. Я хорошо запомнил этот день. Горела
солярка - две емкости по 200 тонн. В городе были и представители МЧС
Украины, но они не приехали тушить пожар. Мы справились своими силами.
Первое
время я вел дневник, куда записывал все разрушения, снимал пожары, но
потом из строя вышел компьютер. Думаю, это и к лучшему: нет сил все это
перечитывать и пересматривать, хочется все стереть из памяти. От того
времени остались усталость и пустота.
- Как вели себя «освободители»?
-
Шли беспрецедентные грабежи. Из домов, которые остались без хозяев,
выносили все ценное. Я однажды пошел на «Новую почту» получать посылку.
Очередь из «освободителей» стояла даже на улице. Они отправляли на
родину огромные коробки из-под телевизоров, набитые добром. Отправляли
скутеры, бытовую технику, вещи.
Временами они проводили так
называемые чистки. Могли на улице забрать человека, если он им не
понравился, и увезти куда-то. У нас был случай: двое парней пошли удить
рыбу на Козлячий пруд - и пропали. Хорошо, родные подняли шум, не
побоялись. Оказалось, ребят забрали в СБУ, там их били и пытали. Потом
отвезли ночью за город и бросили на обочине. С трудом они добрались
домой. Требовать какого-то расследования или справедливости было
бесполезно.
Еще случай. Двое стариков ходили домой кормить
собаку. В самом доме уже никто не жил, а собака была привязана. В это
время «освободители» грабили дома. Стариков, как свидетелей, убили. Еще
пропали два брата. Их так и не нашли, а машину после обнаружили на
украинской территории. Таких примеров очень много.
- Евгений, когда стало ясно, что город освободят?
-
На Новый год наш город обстреливали нещадно. Стояла жуткая канонада.
Работали «Грады», пушки, минометы. У людей уже закончились свечи, и они
сидели в подвалах при лучине. Мы развозили гуманитарку. Заходишь в
подвал: темно, только лучина горит, люди читают молитву. К тому времени в
городе не было ни тепла, ни света. 21 января начались бои за Углегорск.
Но окончательно стало понятно, что нас освободят, когда из города
исчезло все руководство. Рядовые тоже переодевались в гражданское и
бежали.
Люди выходили из подвалов только по необходимости. Помню,
женщины, которые ходили к криничке воды набрать, говорят: «Нацики
побежали». Они их видели возле родника – в гражданском, говорили
по-русски.
Переодетых солдат в городе было много. Где-то 6 -7
февраля уже разведка ДНР заходила в город. Стали ходить слухи, что на
Первой площадке (район Дебальцево) появились казаки. Иногда мы
проведывали свои квартиры. Меня поразила соседка. Война, «Грады», холод,
а она меня спрашивает: «Женя, а вы за квартиру заплатили?» Люди старой
закалки очень дисциплинированные. Я даже не знал, что ей ответить.
Когда
Дебальцево освободили, из подвалов вышло огромное количество людей.
Город все это время жил под землей. Люди плакали, обнимались, обнимали и
целовали солдат. А на следующий день вышло солнце. И на улице
потеплело, словно Господь хотел поддержать людей. Еще пару недель холода
они бы просто не пережили. В город пошла гуманитарка. Начала
налаживаться жизнь.
- За прошедший год многие вернулись?
-
Да, люди возвращаются. Хотят поскорее отремонтировать свои дома,
вернуться к нормальной жизни. В Дебальцево очень большие разрушения,
нужен не один год на восстановление. Моя сестра возвращалась домой с
Украины. Рассказала, что на украинских блокпостах солдаты свирепствуют.
Обыскали всю ее семью, даже ребенка. А когда подъехали к городу, увидели
наших, от сердца отлегло. Их встретили улыбками и приветливыми словами:
«Добро пожаловать в Новороссию». Сейчас в Дебальцево идет
восстановление инфраструктуры. Делается то, что не делалось тут все годы
«независимости». Мэр города Алексей Грановский приложил много усилий,
чтобы наладить жизнь города, а его жена Наталья помогала людям на
гуманитарном и социальном направлениях.
- Евгений, как мы знаем, вас считают местным краеведом. Откуда такой интерес к истории и краеведению?
-
На «независимой» Украине из нашего народа выжигали память каленым
железом. В Дебальцево людям вдалбливали информацию о том, что
железнодорожную станцию основали бельгийцы. Но я хорошо знаю историю
своей семьи. Мой далекий родственник когда-то был привезен из
Воронежской области в Бахмутскую губернию Ильей Мазараки, прапорщиком
лейб-гвардии Семеновского полка. В городе есть такой поселок Ильинка, он
назван в честь Ильи Мазараки. Именно при нем появился знаменитый
железнодорожный вокзал, был обустроен центр города. Вокзал построен на
самой высокой точке города. Сам город во всех прошлых войнах был
стратегической высотой. В гражданскую тут воевал Махно, а Лева Задов
отличился тем, что ограбил кассу вокзала. В Великую Отечественную войну
тут проходила линия фронта.
Моя прабабушка жила в Чернухино, и все 9 месяцев обстрелов она сидела в подвале. Дольше длилась только блокада Ленинграда.
Позывной Фил: «Война – испытание на прочность»
Армеец
с позывным Фил с самого начала войны пошел в военную полицию. Сейчас он
комендант Дебальцево. Свободного времени для общения почти нет, но он
согласился ответить на наши вопросы.
- Фил, как вы пришли в военную полицию?
-
Военная полиция была создана в Славянске. Это первый город, который
начала бомбить украинская артиллерия. Никто не верил, что с людьми,
которые виноваты лишь в том, что посмели выразить свое мнение, так могут
поступить. Я тогда стоял в районе комбикормового завода на втором
блокпосту. Мы контролировали ситуацию. Но потом пришлось отступить.
Когда
меня назначили комендантом в Дебальцево, в глаза бросились разрушения и
запущенность, и не только потому, что город подвергался обстрелам.
Проблемы города не решались десятилетиями. Сам я из Донецка. Было с чем
сравнивать.
- Когда труднее было работать – сейчас или год назад?
-
Конечно, сейчас намного легче. Лучше стало обеспечение армейцев. Теперь
у нас уже не ополченцы, а настоящая армия. Первое время все делали с
колес, но могли за три-четыре часа укрепить город. В ход шли мешки с
песком, шины, любые подручные материалы. Теперь некоторые ополченцы
уходят, говорят, что шли не в армию служить, а в ополчение. Идет смена
состава. Но это естественные процессы.
Когда в городе стояла
украинская армия, было много бесчинств со стороны ВСУ. Людей брали в
плен ни за что. Один таксист отвозил людей на украинскую территорию. Его
схватили на блокпосту, отвезли в район Краматорского аэродрома, там
долго держали в яме. В Краматорске сейчас штаб АТО. Это совсем недалеко
от нас, нужно быть бдительными.
Беда в том, что многие
преступления украинской стороны остаются безнаказанными. У них против
нас есть статья «за сепаратизм», а у нас только Уголовный кодекс. Многие
преступления теперь трудно доказать. Одна бабушка, что в подвале
сидела, как-то вышла на улицу. Видит, идут два украинских солдата. Один
другого укоряет: «Я ж тебе говорил, надо по домам стрелять».
- А сейчас в Дебальцево заходят диверсионно-разведывательные группы противника?
-
Можно сказать, что нет. Город маленький, пограничный, все на виду. И
это хорошо. Но есть, конечно, люди, которые, как они сами говорят, ни за
кого. Есть и проукраински настроенные жители. Их мало, но есть. Когда
они вплотную сталкиваются с вояками Украины, их иллюзии рассеиваются.
Знал одну женщину, которая была «за Украину». Вернулась домой из-под
Артемовска с поломанной ногой. Как-то она выгуливала собачку, подъехали
пьяные ВСУшники, бросили ее в машину, куда-то завезли, били, издевались.
Уползала она от них по полям с поломанной ногой. Ей повезло –
остановился рейсовый автобус. Теперь она не понимает, как дальше жить.
Война – это проверка на прочность, и если кто-то думает, что она его
обойдет стороной, сильно ошибается.
В Чернухино недавно нашли
тело казака. Ко мне приезжала его мать, опознала своего сына. Она очень
долго его искала и вот нашла... Женщина из Чернухино дала показания об
обстоятельствах его гибели. Боец был ранен и зашел к ней в дом. Он
рассказал, что вместе с двумя товарищами сопровождал машину с блокпоста,
случайно напоролись на ВСУшников, которые расстреляли машину. Двое
наших бойцов погибли на месте, а он выпрыгнул из горящей машины. Раненый
и обожженный, дополз до одной хаты, хозяйка перевязала его раны и
выпроводила из дома со словами: "Я не могу рисковать, не могу вас
спрятать - у меня четверо детей". Казак ушел в лесополосу и умер там от
ран и кровопотери. Тело нашли только сейчас, спустя год...
-
Почему она выпроводила раненого, ведь могла попросить соседей, друзей,
знакомых, чтобы парня вывезли к медикам, к нашим позициям?
-
Спасибо, хоть рассказала, что произошло. Если бы не рассказала, его бы
вообще не нашли. У него была печень прострелена, другие ранения, как он
шел - непонятно...
- Фил, скажите, наши позиции достаточно укреплены? Ходят разговоры, что украинская сторона постоянно готовится к наступлению.
-
Как я уже сказал, сегодня на рубеже республики стоит уже не ополчение, а
армия ДНР. Мы выстоим и обязательно победим. Я бы не волновался за
прорыв и с новоазовского направления, о котором сейчас много говорят.
Там находятся наши силы, достаточно хорошо подготовленные и оснащенные,
воюющие уже не первый год.
Я часто вспоминаю начало войны. Когда
мы спустились с Карачуна, возле церкви стояли пожилые муж с женой и
девочка - в буденновке с красной звездой. Они смотрели на нас с
надеждой. Они ждут освобождения и сегодня. И мы о них помним.
…Мы
уезжаем из Дебальцево. Дома и целые кварталы смотрят на нас новыми,
недавно вставленными пластиковыми окнами. Недавно в городе возвели 11
новых домов, и люди из разрушенных домов справили новоселье. Мы видели
только что отстроенные детский сад и школу. Жизнь постепенно
возвращается в разбитый город. Город новых окон и новой жизни."