11.10.15. Интервью с Игорем Ивановичем Стрелковым. Часть 2.
"В Донецке моя должность была – министр обороны, фактически я был командиром ополчения. Только ополчения, и в этом были трудности. В батальоне «Восток», например, сказали, что они - не ополчение, они - госбезопасность.
Бородай тогда был премьер-министром, Захарченко министром внутренних дел, а Ходаковский возглавил МГБ. Соответственно, батальоны «Оплот» и «Восток» относились к другим ведомствам и ко мне отношения не имели, и подчиняться не собирались.
И, если «Оплот» Захарченко вошел в оперативное подчинение, его люди постоянно присутствовали на совещаниях, был закреплен его представитель, то Ходаковский не просто отказался подчиняться, а заморозил все контакты. Он был полностью автономен, никто не знал, что и как он делает. У меня не было информации о его силах, я не знал места их дислокации, не мог осуществлять совместную координацию его подразделений и ополчения. Сейчас он выступает и заявляет, какой он замечательный воин, но не говорит про то, что совершил самое большое преступление для военного человека – он отказался координировать действия своего подразделения с общей оборонной стратегией Республики. И это не повлекло за собой ужасных последствий только из-за неумения украинского командования.
Мне кажется, причина тут была не только и не столько в Ходаковском. Такая стандартная формула власти, очень любимая Сурковым – разделяй и властвуй.
Еще в Мае мне сообщил Бородай, что Сурков поставлен курировать Донбасс. Я, как сейчас помню, сел, голову руками обхватил, никому естественно не сказал, так как должен был внушать людям уверенность и оптимизм, но понял – все, нас обрекли.
Потому что Сурков - это махинатор, строитель стимуляторов, потемкинских деревень, игрок на многих досках, но только не патриот. Все что он делает, это всегда грязная игра, где всегда создается только фасад.
Я историк и доброволец, сформировался с четкой идеологией, до того как пришел служить. И я за 16 лет службы в ФСБ не потерял этой идеологии, хотя это было не очень легко. Меня взяли на службу люди, которые мыслили так же, не монархисты, конечно, но патриоты.
Во второй половине девяностых в ФСБ остались либо полные бездари, или патриоты, которые не мыслили себя вне службы. Со временем всех патриотов отсеяли. Мне повезло: я никогда не служил против совести, и до второй Чечни, которая протянулась для меня с 1999 по 2005 гг., и где я находился почти безвылазно, и после. Бывало, наши чаяния случайно совпадали с интересами государства, но в основном работали «в стол». Видели врагов, видели, что они делают, но предпринять ничего нельзя было.
Тогда же впервые, в 2006 году, столкнулся с деятельностью Владислава Юрьевича и с тех пор никогда не терял его из вида до конца своей карьеры. Постоянно возникала его фигура, как вершина «пищевой цепочки», он всегда был где-то рядом или во главе.
Р.С. Как сейчас, на Ваш взгляд обстоят дела на Донбассе?
Я получаю информацию о происходящем на Донбассе, и считаю, что там все очень плохо. Есть, конечно, и хорошее, например, в Луганске ситуация улучшилась. Донецк всегда обгонял Луганск по разным параметрам, в том числе по дисциплине, потому, что ему был дан очень сильный импульс. Например, мы еще тогда сформировали, по сути, единственную боеспособную бригаду. Взяли тогда Мариновку, Степановку, вышли к границе. Но сейчас Донецк разложен фактически полностью, хотя есть еще кое-какие боеспособные подразделения. А в Луганске порядок наводят. Им удалось сохранить добровольческие подразделения, в отличие от Донецка, который полностью от них избавился. Нашли возможность перевести добровольческие подразделения на уровень территориальных батальонов. Они подчиняются общему командованию, централизованно снабжаются и имеют узкие задачи по обороне своих локальных участков.
Ни о какой независимости речи не было. Донбасс с Россией
Р.С. Ваш прогноз на тот случай, если ВСУ перейдут в наступление?
Сейчас, по моим прикидкам, если украинская армия пойдет вперед, все может закончиться за неделю. В первый же день будут осуществлены глубокие прорывы, и дальше - дело техники. Численное преимущество целиком на стороне Киева.
А что касается боевого духа, то в ВСУ он очень низкий, воевать там никто не хочет. Но и в ополчении, сейчас, настрой совсем не такой, как год-полтора назад. В некоторых подразделениях Донбасса списочный уровень подразделений сильно отличается от фактической численности. Просто, кто-то получает деньги за так называемые «мертвые души». Как воровали в Чечне - я сам видел. На Донбассе воруют еще больше, так как контроля еще меньше.
Р.С. То есть будущее Новороссии и Донбасса предрешено?
Будущее Новороссии и Донбасса не понятно и не предрешено. У нас, вероятно, есть какие-то планы с резолюциями и грифами «совершенно секретно», нацеленные на сдачу территорий, но они страдают одной проблемой - совершенно (или не в полном объеме) не предусматривают действия противника.
Ставя себя на место украинцев и англосаксов, я прекрасно понимаю, что они не будут согласны сделать так, как хочет Россия. А именно - сдать Донбасс Украине на правах некоей автономии. И позволить «российским партнерам» и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Сделать там своего рода Боснию-Герцеговину. Этого не получится, потому что создание такого анклава - это самоубийство для Порошенко и крах Киева. Они прекрасно понимают, что автономия предоставленная Донбассу - это начало распада Украины, которая и так сплачивается только за счет внешнего врага. Как только этот враг будет утерян, или она потерпит поражение на Донбассе - киевский режим падет. Именно поэтому Украина не будет соблюдать формально очень ей выгодные минские договоренности. Она будет тянуть время в расчете на то, что в России произойдет кризис, как экономический, так и политический. А это вполне возможно, так как мы не закончив одну войну, ввязываемся в другую, причем очень далеко, за три моря. Не знаю, сколько в этой, новой войне, будет пролито крови, но финансово это будет безумно дорого.
То, что сейчас происходит в Донецкой и Луганской республиках, не вдохновляет ни их жителей, ни тех, кто остался в Славянске, Краматорске и других городах. Фактически это две бандитские республики, чья власть творит произвол. Нет, там, конечно, пытаются навести порядок, но примерно таким образом, что бандит должен остаться один. У них психология временщиков. Они не готовы жертвовать чем-то для достижения общей цели. Они пришли, и свое личное их интересует куда больше, чем служение обществу.
При этом они готовы беспрекословно выполнять все директивы сверху. Лавров дал команду – готовы по украинским законам проводить выборы, и они сразу ретранслируют: «Да, мы готовы». А до этого, буквально три дня назад они говорили: «Выборы только по нашим законам». Естественно, что Порошенко сразу отзывается: «Никаких переговоров, никаких консультаций, только все и сразу».
И причем, он абсолютно последователен, у него, просто другого выхода нет, вначале отвоевать Донбасс, а потом вернуть Крым. Я думаю, что концепция возврата Донбасса Украине уже утверждена и полным ходом выполняется. И в скором времени нам следует ждать еще одну волну мигрантов оттуда, наверное, десятки тысяч ополченцев и членов их семей.
Если раньше надеялись, что придет Стрелок, и пойдем в наступление, то сейчас люди понимают, что я уже не вернусь, никаких наступлений не будет. Но Новороссия - это идея, и от того, что ее хоронят наверху, это не значит, что от нее надо отворачиваться. И перспективы есть…, но будут ли они реализованы когда-нибудь?
И как это ни странно, единственную надежду на свободу Донбасса я возлагаю на «партнера Петра Алексеевича» и пиндосов, извините за армейский сленг, а именно, что они сорвут этот процесс, как бы отсюда не старались.
Р.С. Чем для Вас были крымские события и что Вы от них ждали?
Россия с воссоединением Крыма сделала необратимый шаг, перешла Рубикон, назад дороги нет, мосты сожжены. Сейчас политики разных уровней пытаются доказать на западе, что та речка не была Рубиконом, стараются отыграть назад, пытаясь сохранить лицо. Но все, все прекрасно понимают и на Западе и в России - назад дороги нет.
Та эйфория, которую породил Крым, проходит, и этим активно пользуется пятая колонна. В последнем своем интервью я сравнил ситуацию в России с бегом по болоту. Оттолкнулись, прыгнули на кочку, потом еще на одну. На нас зашикали с берегов болота, и мы, вместо того чтобы прыгнуть на третью кочку, продолжаем стоять на второй, а она с каждой минутой уходит под воду. Назад уже нельзя бежать, предыдущая кочка утонула, можно еще успеть прыгнуть на следующую, но мы продолжаем стоять на той, которая тонет. Я думаю, что через несколько месяцев, а может и недель, будет уже поздно. И события в Сирии будут это время сокращать.
Мне кажется, что в окружении Путина есть прозападный заговор, и последние события - это не что иное, как «подливание керосинчика». Для революции сверху остались считанные недели, а если она не произойдет, то последствия для страны будут ужасны.
Когда Крым воссоединился с Россией, не создали какую-то банановую республику, как Абхазию или Южную Осетию, а включили в состав, я был уверен, что Путин осознал свой Рубикон. До этого долгие годы мне казалось, что мы сгнием в этом болоте, а потом развалимся полностью, но Крым я воспринял, как революцию сверху. Следующим шагом должна была стать замена кадрового состава, потому что воевать против Запада, имея вокруг себя людей материально от этого Запада зависимых, невозможно. Но этого не произошло.
Р.С. Активные действия России на юго-востоке Украины могли бы привести к третьей мировой войне?
Если бы Россия ввела свои войска, если бы Донбасс стал частью России, никакой третьей мировой войны бы не было. Не было раньше, нет и сейчас признаков подготовки западного воинского контингента к ней. Штаты хотят войны на юго-востоке Украины, но не за свой счет, а до последнего украинского и русского солдата.
Р.С. Какое будущее вы видите для себя?
Не факт, что я доживу до какого-то определенного будущего. Слишком много желающих добраться до моей шеи и там, и здесь. Но, конечно, все в руках Божьих, если доживу, то буду в той или иной степени сражаться, насколько хватит сил."
"В Донецке моя должность была – министр обороны, фактически я был командиром ополчения. Только ополчения, и в этом были трудности. В батальоне «Восток», например, сказали, что они - не ополчение, они - госбезопасность.
Бородай тогда был премьер-министром, Захарченко министром внутренних дел, а Ходаковский возглавил МГБ. Соответственно, батальоны «Оплот» и «Восток» относились к другим ведомствам и ко мне отношения не имели, и подчиняться не собирались.
И, если «Оплот» Захарченко вошел в оперативное подчинение, его люди постоянно присутствовали на совещаниях, был закреплен его представитель, то Ходаковский не просто отказался подчиняться, а заморозил все контакты. Он был полностью автономен, никто не знал, что и как он делает. У меня не было информации о его силах, я не знал места их дислокации, не мог осуществлять совместную координацию его подразделений и ополчения. Сейчас он выступает и заявляет, какой он замечательный воин, но не говорит про то, что совершил самое большое преступление для военного человека – он отказался координировать действия своего подразделения с общей оборонной стратегией Республики. И это не повлекло за собой ужасных последствий только из-за неумения украинского командования.
Мне кажется, причина тут была не только и не столько в Ходаковском. Такая стандартная формула власти, очень любимая Сурковым – разделяй и властвуй.
Еще в Мае мне сообщил Бородай, что Сурков поставлен курировать Донбасс. Я, как сейчас помню, сел, голову руками обхватил, никому естественно не сказал, так как должен был внушать людям уверенность и оптимизм, но понял – все, нас обрекли.
Потому что Сурков - это махинатор, строитель стимуляторов, потемкинских деревень, игрок на многих досках, но только не патриот. Все что он делает, это всегда грязная игра, где всегда создается только фасад.
Я историк и доброволец, сформировался с четкой идеологией, до того как пришел служить. И я за 16 лет службы в ФСБ не потерял этой идеологии, хотя это было не очень легко. Меня взяли на службу люди, которые мыслили так же, не монархисты, конечно, но патриоты.
Во второй половине девяностых в ФСБ остались либо полные бездари, или патриоты, которые не мыслили себя вне службы. Со временем всех патриотов отсеяли. Мне повезло: я никогда не служил против совести, и до второй Чечни, которая протянулась для меня с 1999 по 2005 гг., и где я находился почти безвылазно, и после. Бывало, наши чаяния случайно совпадали с интересами государства, но в основном работали «в стол». Видели врагов, видели, что они делают, но предпринять ничего нельзя было.
Тогда же впервые, в 2006 году, столкнулся с деятельностью Владислава Юрьевича и с тех пор никогда не терял его из вида до конца своей карьеры. Постоянно возникала его фигура, как вершина «пищевой цепочки», он всегда был где-то рядом или во главе.
Р.С. Как сейчас, на Ваш взгляд обстоят дела на Донбассе?
Я получаю информацию о происходящем на Донбассе, и считаю, что там все очень плохо. Есть, конечно, и хорошее, например, в Луганске ситуация улучшилась. Донецк всегда обгонял Луганск по разным параметрам, в том числе по дисциплине, потому, что ему был дан очень сильный импульс. Например, мы еще тогда сформировали, по сути, единственную боеспособную бригаду. Взяли тогда Мариновку, Степановку, вышли к границе. Но сейчас Донецк разложен фактически полностью, хотя есть еще кое-какие боеспособные подразделения. А в Луганске порядок наводят. Им удалось сохранить добровольческие подразделения, в отличие от Донецка, который полностью от них избавился. Нашли возможность перевести добровольческие подразделения на уровень территориальных батальонов. Они подчиняются общему командованию, централизованно снабжаются и имеют узкие задачи по обороне своих локальных участков.
Ни о какой независимости речи не было. Донбасс с Россией
Р.С. Ваш прогноз на тот случай, если ВСУ перейдут в наступление?
Сейчас, по моим прикидкам, если украинская армия пойдет вперед, все может закончиться за неделю. В первый же день будут осуществлены глубокие прорывы, и дальше - дело техники. Численное преимущество целиком на стороне Киева.
А что касается боевого духа, то в ВСУ он очень низкий, воевать там никто не хочет. Но и в ополчении, сейчас, настрой совсем не такой, как год-полтора назад. В некоторых подразделениях Донбасса списочный уровень подразделений сильно отличается от фактической численности. Просто, кто-то получает деньги за так называемые «мертвые души». Как воровали в Чечне - я сам видел. На Донбассе воруют еще больше, так как контроля еще меньше.
Р.С. То есть будущее Новороссии и Донбасса предрешено?
Будущее Новороссии и Донбасса не понятно и не предрешено. У нас, вероятно, есть какие-то планы с резолюциями и грифами «совершенно секретно», нацеленные на сдачу территорий, но они страдают одной проблемой - совершенно (или не в полном объеме) не предусматривают действия противника.
Ставя себя на место украинцев и англосаксов, я прекрасно понимаю, что они не будут согласны сделать так, как хочет Россия. А именно - сдать Донбасс Украине на правах некоей автономии. И позволить «российским партнерам» и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Сделать там своего рода Боснию-Герцеговину. Этого не получится, потому что создание такого анклава - это самоубийство для Порошенко и крах Киева. Они прекрасно понимают, что автономия предоставленная Донбассу - это начало распада Украины, которая и так сплачивается только за счет внешнего врага. Как только этот враг будет утерян, или она потерпит поражение на Донбассе - киевский режим падет. Именно поэтому Украина не будет соблюдать формально очень ей выгодные минские договоренности. Она будет тянуть время в расчете на то, что в России произойдет кризис, как экономический, так и политический. А это вполне возможно, так как мы не закончив одну войну, ввязываемся в другую, причем очень далеко, за три моря. Не знаю, сколько в этой, новой войне, будет пролито крови, но финансово это будет безумно дорого.
То, что сейчас происходит в Донецкой и Луганской республиках, не вдохновляет ни их жителей, ни тех, кто остался в Славянске, Краматорске и других городах. Фактически это две бандитские республики, чья власть творит произвол. Нет, там, конечно, пытаются навести порядок, но примерно таким образом, что бандит должен остаться один. У них психология временщиков. Они не готовы жертвовать чем-то для достижения общей цели. Они пришли, и свое личное их интересует куда больше, чем служение обществу.
При этом они готовы беспрекословно выполнять все директивы сверху. Лавров дал команду – готовы по украинским законам проводить выборы, и они сразу ретранслируют: «Да, мы готовы». А до этого, буквально три дня назад они говорили: «Выборы только по нашим законам». Естественно, что Порошенко сразу отзывается: «Никаких переговоров, никаких консультаций, только все и сразу».
И причем, он абсолютно последователен, у него, просто другого выхода нет, вначале отвоевать Донбасс, а потом вернуть Крым. Я думаю, что концепция возврата Донбасса Украине уже утверждена и полным ходом выполняется. И в скором времени нам следует ждать еще одну волну мигрантов оттуда, наверное, десятки тысяч ополченцев и членов их семей.
Если раньше надеялись, что придет Стрелок, и пойдем в наступление, то сейчас люди понимают, что я уже не вернусь, никаких наступлений не будет. Но Новороссия - это идея, и от того, что ее хоронят наверху, это не значит, что от нее надо отворачиваться. И перспективы есть…, но будут ли они реализованы когда-нибудь?
И как это ни странно, единственную надежду на свободу Донбасса я возлагаю на «партнера Петра Алексеевича» и пиндосов, извините за армейский сленг, а именно, что они сорвут этот процесс, как бы отсюда не старались.
Р.С. Чем для Вас были крымские события и что Вы от них ждали?
Россия с воссоединением Крыма сделала необратимый шаг, перешла Рубикон, назад дороги нет, мосты сожжены. Сейчас политики разных уровней пытаются доказать на западе, что та речка не была Рубиконом, стараются отыграть назад, пытаясь сохранить лицо. Но все, все прекрасно понимают и на Западе и в России - назад дороги нет.
Та эйфория, которую породил Крым, проходит, и этим активно пользуется пятая колонна. В последнем своем интервью я сравнил ситуацию в России с бегом по болоту. Оттолкнулись, прыгнули на кочку, потом еще на одну. На нас зашикали с берегов болота, и мы, вместо того чтобы прыгнуть на третью кочку, продолжаем стоять на второй, а она с каждой минутой уходит под воду. Назад уже нельзя бежать, предыдущая кочка утонула, можно еще успеть прыгнуть на следующую, но мы продолжаем стоять на той, которая тонет. Я думаю, что через несколько месяцев, а может и недель, будет уже поздно. И события в Сирии будут это время сокращать.
Мне кажется, что в окружении Путина есть прозападный заговор, и последние события - это не что иное, как «подливание керосинчика». Для революции сверху остались считанные недели, а если она не произойдет, то последствия для страны будут ужасны.
Когда Крым воссоединился с Россией, не создали какую-то банановую республику, как Абхазию или Южную Осетию, а включили в состав, я был уверен, что Путин осознал свой Рубикон. До этого долгие годы мне казалось, что мы сгнием в этом болоте, а потом развалимся полностью, но Крым я воспринял, как революцию сверху. Следующим шагом должна была стать замена кадрового состава, потому что воевать против Запада, имея вокруг себя людей материально от этого Запада зависимых, невозможно. Но этого не произошло.
Р.С. Активные действия России на юго-востоке Украины могли бы привести к третьей мировой войне?
Если бы Россия ввела свои войска, если бы Донбасс стал частью России, никакой третьей мировой войны бы не было. Не было раньше, нет и сейчас признаков подготовки западного воинского контингента к ней. Штаты хотят войны на юго-востоке Украины, но не за свой счет, а до последнего украинского и русского солдата.
Р.С. Какое будущее вы видите для себя?
Не факт, что я доживу до какого-то определенного будущего. Слишком много желающих добраться до моей шеи и там, и здесь. Но, конечно, все в руках Божьих, если доживу, то буду в той или иной степени сражаться, насколько хватит сил."
Комментариев нет:
Отправить комментарий